— Ага, спасибки, — сказала Лидия, изображая беззаботность. Оба понимали цену этому «пока».

Виктор взглянул на расписание.

— Семнадцать минут до электрички. Чем займёмся?

— Это намёк или непристойное предложение?

Оба прыснули. Ближайшие сутки о «непристойностях» не хотелось и думать.

— Связал нас «чёрт» верёвочкой одной, — изрёк Виктор после непродолжительного молчания.

— Угу.

«Связал. И пусть даже этой верёвочкой будет память…»

Они снова замолчали. Руки сами собой переплелись пальцами.

— О! Голубки! Какая прелесть!

Это была Светка собственной персоной.

Уже не такая сияющая, как вчера. Но и не потухшая. Сейчас её глаза, точно присыпанные золой угли, излучали тихую ярость.

— Привет… — пробормотала Лидия.

— Здравствуй, Лидуша. И ты здравствуй, — она ядовитейше улыбнулась Виктору.

— Это Света, — машинально представила подругу Лидия. — А это…

— Я знаю, кто это, — сказала Светка. — Я писала ему письма в тюрьму несколько месяцев. Если бы я знала, что ты, — местоимение второго лица единственного числа прозвучало как изощрённое ругательство, — готов прыгнуть на первую попавшуюся, я бы привязала под «чёртом» козу. Жаль животину, но зато прикольно… Мать твою, я же тебе звонила потом! Какого хрена…

— Свет, успокойся, — заговорил Виктор.

— Я тебе не Света, урод лысый!

— Света, мне Лидия всё рассказала.

— Что?

— Послушай.

— И слушать не хочу!

— Нет, всё-таки послушая. Я подъехал к «чёрту» и увидел девушку, которая сидела на скамейке. Больше там никого не было. Тебя я в глаза не видел. Что я должен был подумать? Я предложил ей сесть ко мне…

— И я села, — сказала Лидия.

— Села??? Ты же знала, что он приехал ко мне!

— Да.

— Так какого х…

— Хочешь знать? А надоело быть умненькой благоразумненькой девочкой, хорошенькой и всем удобненькой. Захотелось оторваться. Захотелось. прыгнуть в седло к парню, которого вижу первый раз в жизни, о котором знаю, что о журналист, кому-то надрал задницу, в прямом смысле, и только что освободился из тюрьмы. И он мне понравился, да. Впервые в жизни встретила парня, которого захотела сразу, как только увидела…

Образ Дмитрия помаячил и померк.

— Так вот, — заговорил Виктор. — Лида действительно села ко мне. Мы поехали на Засечную башню. Там она рассказала, что… в общем, она — не ты. Но… кгм… Понимаешь, она мне тоже понравилась с первого взгляда. Света, прости, ты прекрасная девушка, в другой реальности мы бы стали отличной парой…

— Знаешь, что?! — взвилась «прекрасная девушка».

— Погоди! — Лидия прихватила её за оба запястья. Светка попыталась вырваться, но ручки хорошенькой благоразумненькой девочки были сильными. — Света, я виновата. Прости, если сможешь. Или не прощай, твоё дело. И вот ещё… — Она закинула руки за голову и стала расстёгивать цепочку.

— Ты что? — крикнул Виктор.

— Ничего. Это подарок, значит, моя собственность. Погодите… Вот.

На ладони лежало рубиновое сердце на золотой цепочке.

— Виктор подарил это мне. Но это он привёз для тебя. И это принадлежит тебе. Возьми.

Светка взяла кулон дрожащими пальцами и диковато взглянула на подругу.

— Ты что… Хочешь от меня откупиться стекляшкой?.

— Это не стекляшка! — обиделась Лидия. — Это рубин.

— Это всё равно стекляшка, — сказала Светка. — А ты — дешёвочка. Да чтоб вы сдохли!

Она схватила кулон, размахнулась и швырнула его прочь.

— Не будет тебе счастья подруженька. А на тебя, урод, мне плевать. Ты ещё не раз сядешь, и тебя все забудут.

Она развернулась и размашисто зашагала прочь.

* * *

— Зря ты ей отдала сердечко, — сказал Виктор. — Я всё-таки подарил его тебе. Не забыла?

— Какая теперь разница? — поморщилась Лидия. — Она меня ненавидит.

— За что? Мы с ней даже…

— Не виделись. Но она тебе писала. Поддерживала тебя там. Ждала тебя. А вместо этого… — Она вздохнула. — Ладно. Счастливо добраться. А я пойду, Вик.

— Куда?

— В аптеку. Постинор куплю.

* * *

Девушка-провизор равнодушно протянула ей белую коробочку с отпечатанной на ней болезненно-алой розой.

Лидия вышла на крыльцо, торопливо распаковала коробку, выщелкнула таблетку и проглотила.

* * *

Она сидела в полупустом автобусе и равнодушно смотрела на мелькающие за окном домики и палисадники. Вдруг её лицо исказилось гримасой плача.

Она вскочила и подбежала к кабине водителя.

— Останови! Останови, немедленно!

— Ты чо, охренела? — отозвался водитель.

— Останови, а то обблюю тут всё! — крикнула Лидия.

Водитель матернулся и остановил автобус.