— Пошлое сравненьице, — недовольно проговорил Дерк.

Словно в подтверждение его замечания, в квартире на седьмом этаже что-то взорвалось, вниз рухнули осколки стекол, заставив ротозеев шарахнуться и отступить подальше. Однако никто из них не ушел, наоборот, толпа стала еще больше, пополнившись любителями новостей погорячее, вооруженных смартфонами.

— Судя по всему, там мне делать уже нечего, — бросая печальный взгляд на дверь подъезда, сказал некромант. — Давай хоть тебя починю, — фраза предназначалась Женьке, но ответить тот не успел.

— Сам починю, тащи из машины аптечку, — по-прежнему недовольно проворчал Дерк. — Займись свидетельницей.

— Иеговы? — схохмил некромант. — Сама оклемается. Здоровый сон — ее все.

— Значит, живо проследить за состоянием предположительной жертвы! — не выдержал Дерк. — После такой демонстрации, — он указал в сторону неблагополучной квартиры, — я не удивлюсь, если она сейчас примется задыхаться и испускать дух. А ты!..

Его прервал еще один взрыв.

— Там склад боеприпасов не иначе? — удивился некромант.

— Вот рыцари пусть нам и расскажут.

— Зато теперь точно не вернется, — нашел хоть что-то позитивное в происходящем некромант. — Тело, наверняка, обгорело до неприемлемого состояния.

— Надеюсь…

Из «Газели» выскочил водитель, неся объемный темно-серый чемоданчик с большим красным крестом на боку. Крест, правда, выглядел неправильным: вертикальная перекладина была значительно больше горизонтальной, да и пересекались они немного выше середины. Женька, не удержавшись, хмыкнул.

— Юмористы, трижды вас через колено с переподвыподвертом, — зарычал Дерк.

Он, вероятно, прибавил бы что-нибудь еще, но его прервала сирена. Красный пожарный автомобиль с хирургической точностью катил по узкой дорожке, ведшей вдоль дома, не задевая припаркованных по обеим ее сторонам машин.

— Водятел, — с обреченностью в голосе проговорил Дерк и тяжело вздохнул. — Просил же тогнать.

— Бывает, — некромант пожал плечами. Водитель «Газели» предпочел промолчать. Он остался на месте, прекрасно понимая, что не успеет уже поделать ничего.

Пожарная машина остановилась точнехонько у подъезда, снеся «Газели» бампер, но никто этого, кроме их троих, не заметил.

Дерк красноречиво промолчал, забрал у водителя аптечку и занялся Женькой уже всерьез, обеззаразив царапину какой-то синей жидкостью и спаяв края раны широким пластырем. Оглядев дело рук своих, кивнул.

— Пациент скорее жив, чем мертв, — прокомментировал некромант на свою беду.

— Убью, — пообещал Дерк меланхолично.

— Мы своих не убиваем.

— Зато калечим, — и на губах Дерка появилась улыбочка настолько ласковая, что даже Женька переполошился и поспешил встать между этими двоими.

— Поехали уже? — предложил он. — Все, что могли, мы уже выяснили.

— Хорошо, — легко согласился Дерк. — Нечего здесь время тратить, — и первым направился к «Волге», которую припарковал в соседнем дворе.

Женька в последний раз оглядел двор, подъезд, разросшуюся черемуху, наверняка создающую постоянную тень для жителей первого и второго этажа и поспешил за ним. Рабочий район, панельный дом — ничего примечательного, обыденно и по-своему странно уютно. Вот только библиотекарь вряд ли так думал, копя злобу, сидя в своей каморке и строя планы по уничтожению нынешней цивилизации.

— Бывай! — подмигнул ему на прощание так и оставшийся безымянным некромант.

— Я думал, вы живете одной большой семьей, а вы ругаетесь, — заметил Женька, садясь в «Волгу».

— Ты смог бы ужиться с самоуверенными индивидуалистами с циничным взглядом на жизни и специфическим чувством юмора? — поинтересовался Дерк, доставая ключ.

«Волга» завелась с пол-оборота и низко зарокотала.

— Живу же, — ответил Женька вполне искренне.

— Вот и мы — тоже, но иногда… — и он рассмеялся вполне нормально: весело и беззаботно. — Особенно когда предупреждаешь, а затем все выходит, как всегда, хочется прибить на месте. Мне ж не бампера жалко. Беспечные недоумки погибают первыми. Как бок?

— Не беспокоит. Спасибо.

— На здоровье.

Шаги отражались от стен, звуки бежали вперед, разнося всем, умеющим слышать, весть о его приближении. Роман шел быстро, не желая наслаждаться величественностью момента, не так, как, должно быть, направлялся на свою последнюю битву Алексей: его учитель и палач одновременно.

Роман гнал от себя непрошенные мысли все долгое время своей жизни, растянувшейся почти в бесконечность в сравнении с обычным человеческим сроком, но избавиться от них не мог и, скорее всего, не хотел. Обреченный рыцарем, всегда провозглашавшим стремление к добру и справедливости, на медленную смерть, какой не пожелаешь и самому ненавистному врагу, спасенный некромантом, стражем потустороннего мира, он тем не менее остался верным Ордену и не разочаровался в его идеалах и устремлениях. Однако и не видеть у него не выходило: иногда рыцари проходили мимо, не вмешиваясь туда, куда следовало бы, а временами начинали едва ли не священные битвы из-за мелочей. Раньше Роман полагал, будто такое происходит не со зла. Не иначе хватанув от Некра самоуверенности во время возвращения с той стороны, считал, что попросту видит больше остальных. Может, действительно больше, но то, что раньше казалось случайностью, теперь виделось происками врага. Очень хитрого врага, которого не могло появиться в Ордене.