Григорий опять лишь молча дернул плечами. В своей жизни он пару раз пробовал курить травку с ребятами, но то ли анашичка была плохая, то ли еще в чем-то было дело, только не понял он тогда ничего. Поэтому ничего и не ответил теперь своему новому дружку.

— Шмаль — высший класс. С одной папиросы пятеро в аут улетают! — заканчивая процедуру, уверенно произнес Чемодан.

Гриша скептически посмотрел на развернутый тетрадный лист, в который и была завернута зелено-желтая, с легким коричневым оттенком трава.

— На, взрывай! — Чемодан протянул одну папиросу Оксане. Вторую раскурил сам и после нескольких глубоких затяжек передал ее Григорию.

В воздухе запахло жженой листвой. Григорий затянулся на манер приятеля, стараясь набрать побольше дыма в легкие, и закашлялся — оказалось очень крепко.

— Ты с воздухом, с воздухом! — принялся учить его Чемодан.

— Ты ему «паровозика» задуй! — посоветовала Лера.

— Отвали, сами справимся, — беззлобно ответил ей Чемодан.

Минут через десять-пятнадцать пришел банщик и сказал, что сауну освободили.

— Я приберусь по-быстрому. На сколько брать будете?

— Гриня, на сколько?

— Часа на три.

— Слышал, Комар, на три часа. Винца сухого белого в холодильник поставь.

— Все уже сделано, Витенька. Через десять минуточек я вас позову. Дайте приберусь, чтоб все чистенько было, — все это было произнесено в одно предложение и с одной интонацией. После чего банщик так же тихо, точно по воздуху, покинул комнату.

Покурили травки, попили пива.

— Ну и как? — поинтересовался у Парфена Чемодан, намекая на перемену ощущений после выкуренной папиросы.

Григорий в третий раз за последние пять минут пожал плечами и честно признался:

— По-моему, все то же самое, только пить почему-то захотелось!

Чемодан негромко рассмеялся, проститутки заговорщически присоединились к нему.

— Вот оно самое и есть! Что называется, процесс пошел. Расслабься и балдей! Сейчас еще в горяченькой посидим, затем в бассейник! А там… — Что «там», Чемодан не досказал, и о прелестях дальнейшей программы культурного отдыха можно было только догадываться по его загадочной и счастливой физиономии.

Между тем Григорий наблюдал за девушками. Наркотик явно возымел над ними действие, особенно над Лерой. Глаза у нее полузакрылись, а с губ не сходила глуповатая полупьяная улыбка. Особенных перемен в своем сознании Григорий пока не заметил — чуть пьянее стал, ну так он же пиво потом пил!

Комар возник, как и обещал, ровно через десять минут.

— Все, ребятишки, готово. Витенька, что, вам что-нибудь еще надо? Ничего пока… Ну, тогда отдыхайте! — тоненько, вновь собрав все в одну кучу, протенькал он и исчез.

Григорий встал на ноги и неожиданно почувствовал, что стоять ему тяжело. Нет, не то чтобы его мотало — просто было как-то необыкновенно лень двигаться и хотелось вновь присесть. Он собрался было поделиться своим наблюдением с приятелем, но передумал и промолчал.

Сауна, как отметил он сразу же про себя, мало отличалось от той, в которой они отдыхали когда-то с Косым из хворостовской бригады. Да и после его «крещения» с пацанами были в похожей, как будто их с одного образца строили. Комната отдыха, еще одна — с топчанами, обтянутыми дерматином, сама сауна, бассейн четыре на четыре, душ. Даже бильярд в холле, как он успел заметить.

«А зачем, собственно, их по-разному делать, если люди приезжают за тем же самым? Не устраивать же здесь картинную галерею!»

Мысль о наличии картинной галереи в бане показалась ему неожиданно смешной, и он хихикнул.

— Ну вот, — посмотрев на него, вдруг заметил приятель. — Тебя тоже накрыло!

«Это что же, и есть тот самый кайф?!» — удивился в мыслях Григорий, но ни спорить, ни переспрашивать не стал. На столе в комнате отдыха обнаружилась бутылка сухого вина, минералка и чистые стаканы.

Молодые люди и девушки разделись и все вчетвером направились «погреться».

В парилке его разморило еще больше. Лера, сидевшая рядом с ним, блаженно щурилась. Неожиданно Григорий поймал себя на мысли, что сравнивает ее формы с формами своей жены. От этого сравнения он вдруг почувствовал возбуждение, но в голову вдруг пришла мысль, что это неудобно.

«А что же тут неудобного? — удивился он сам себе. — Для чего же мы блядей сюда тащили? Не любоваться же на них?»

Он скосил глаза на вторую пару — Оксана сидела ниже, обхватив руками колени и прижимая их к груди. Чемодан, не отрываясь, смотрел на нее. С носа у него смешно свесилась капля пота.