– Да, в Америке вы добьетесь успеха, и я вам от души этого желаю, – сказала Минна.

– Странным образом вы похожи на мою тетю, – сказала Пепи. – Поразительное сходство.

Глава девятая

1

Из гостиницы на Сорок Третьей улице Герц Минскер зашагал прочь от центра, в сторону дома. Шел медленно, то и дело останавливаясь.

«Что я ей скажу? – спрашивал он себя, размышляя о Броне. – Может, лучше сперва позвонить по телефону? Может, пойти туда, когда ее не будет дома?» Хорошо бы съехать из квартиры спокойно, без разговоров с Броней и оправданий перед нею. Но как это сделать? Ведь у него там не только рукописи, но и костюмы, белье и книги, которые он привез из Европы и здесь, в Америке, возместить не сможет. Было также несколько чемоданов старых писем, а также документы, необходимые, чтобы стать гражданином Соединенных Штатов. Кроме того, на этот адрес поступала его корреспонденция – письма и запросы из университетов, где он ходатайствовал о профессорской должности, – а также небольшая стипендия от одной из беженских организаций.

«Ладно, не могу я сбежать, как вор в ночи, – думал Герц. – С другой стороны, раз уж я сбежал, то почему бы не сбежать и от Минны?» Броня, по крайней мере, не дергала его, а вот Минна будет держать на коротком поводке. Потребует отчета за каждую минуту каждого дня. Она хотела увезти его из Нью-Йорка, засадить в Кэтскиллских горах или в Майами-Бич, будто других мест нет.

«Нет, к ней я не вернусь! – решил Герц. – Пусть придет в кафетерий, прождет там час-другой, а потом поймет, что все кончено. Пусть помирится с Моррисом. Пусть едет в Кэтскиллские горы одна. Я не обязан в одиночку заботиться о каждой женщине в Нью-Йорке».

Герц ускорил шаги. Вот и дом, он миновал темный вестибюль. Забавно, после его ухода не прошло и пятнадцати часов, но казалось, будто он не был здесь уже много дней. Чего с ним только не случилось за эти часы! Он разоблачил «духа» и проводил домой, встретился с Минной, провел с ней ночь в гостинице, навсегда порвал с Моррисом. Отношения с Броней и Бесси тоже почти прекращены.

Он открыл дверь своей комнаты, но Брони там не было. На диване по-прежнему постель, как обычно приготовленная ему Броней. Герц заглянул в ящики комода. Все аккуратно разложено – его рубашки, носовые платки, носки.

Рукописи лежали в ящике письменного стола. Может, сесть и поработать часок? Нет, сейчас его мозг не настроен на работу.

От нечего делать Герц зашел в гостиную Бесси, где она устраивала сеансы и где перед ним материализовалась «Фрида».

– Вот и этому тоже конец, – сказал он вслух.

Зазвонил телефон, и на миг Герц задумался, отвечать ли. Снял трубку и услыхал голос Бесси.

– Герц, это вы? – хрипло воскликнула она.

– Да, Бесси, я.

– Что произошло? – секунду помедлив, спросила она полуобиженным, полульстивым тоном брошенной любовницы.

– Да ничего, Бесси, – ответил он.

– Почему вы не ночевали дома? Броня всю ночь не ложилась. Хотела уже звонить в полицию.

– Сумасшедшая! Мне нужно было кое-что уладить в центре, а вернуться я не смог.

– Что же такое вы улаживали среди ночи? Броня дома?

– Нет.

– Куда она подевалась?

– Я только что вошел, дома никого.

– Утром вам пришло письмо, срочное, – сообщила Бесси.

– Где оно?

– Его взяла Броня. Вероятно, положила на стол.

– Я ничего не видел.

– Там оно, там. Не съела же она его. Не хочу никого обвинять, но вы нехорошо с ней поступаете. Она порядочная женщина и ради вас пошла на огромную жертву. Вы причиняете ей ненужные страдания. Она знает, что вы гуляете напропалую с другими женщинами, но не ночевать дома – это уже как пощечина. Вы совсем не боитесь Бога?

– Я же вернулся и все ей объясню.

– Что вы можете объяснить? Она не дурочка. Философы по ночам дома сидят. Броня, может быть, слегка наивна, но не настолько глупа, как вам кажется. Герц, я хочу кое-что вам сказать, дайте слово, что будете со мной честны. В этом вы безусловно не можете мне отказать.

– Что же вы хотите сказать? С чем это связано?

– Герц, вчера, когда я вернулась, задняя дверь была открыта. Обычно я ее запираю. Мне кажется, вы вчера заходили домой, а потом ушли через заднюю дверь. Почему вы так поступили, я понятия не имею. Действуете не как друг, а как шпион.

– О чем вы? С какой стати мне за вами шпионить? Насколько я знаю, контрабандой вы не занимаетесь и на нацистов втайне не работаете.

– Как знать, что творится в чужой голове? Я нашла заднюю дверь открытой, а ведь по Нью-Йорку шастает невесть сколько воров и убийц! Вам известно, как опасно оставлять дверь открытой? Чудо, что меня не обокрали. Да и вас тоже могли обокрасть.

– Миссис Киммел, я не был дома со вчерашнего утра.

– Ваша жена видела вас возле дома, с какой-то женщиной. Значит, вы там были, причем не один. Вышли с ней через заднюю дверь и даже не потрудились запереть за собой. Я вас не корю. Староваты мы оба для укоров. Но можно ли вообще действовать таким манером? Вы приводите домой женщину, потом, опасаясь столкнуться на парадной лестнице со своей женой, уходите с этой особой через заднюю дверь и не запираете квартиру. Затем вы не приходите ночевать, и ваша жена всю ночь с ума сходит. По вашей милости я тоже глаз не сомкнула. У меня и без того нервы ни к черту, а подобные эскапады еще подливают масла в огонь. Нынче мне предстоит целый день работать, но как принимать пациентов, если я всю ночь не спала?