Шрифт:
– Это шоколад, – объяснил детектив. – Тебе купил. Я не спросил из чего он сделан, но тут нет тех запрещенных кристаллов. Возьми его, пожалуйста.
Насильно пытаясь вручить его жене, он видел, как девушка ударом выбивает подарок. Плюхнувшись в снег, как камень, пакет тут же намок. Обида ядовитыми пальцами вцепилась в горло, вызывая чувство горечи. Девушка замерла, а потом скрылась в доме. Клавдий подобрал шоколад и стоял на пороге, рассматривая следы от копыт, оставленных на белой поверхности. Марта вернулась и вручила ему сложенный вдвое лист бумаги. Видя, как девушка тащит за собой чемодан, он догадывался, что там написано. Маленькие колесики буксовали в снегу, оставляя за собой кривые дорожки.
«Я возвращаюсь домой», – эти слова были ожидаемыми, но впервые произнесенными, пусть и таким способом.
Девушка скрылась за поворотом. Клавдий постоял немного, глядя ей в след, и зашел в дом. Записку он оставил в прихожей как напоминание. Если сейчас он ее не догонит, то может никогда не встретить. Решив, что жене нужно время, детектив скинул с себя грязную одежду. На своем пути Марта в любом случае встретит какого-нибудь сторожа. Клавдий надеялся, что им окажется Яшка. Сейчас надо согреться, ведь мало кто хочет болеть. Если подумать, то детектив никогда не болел. Эта мысль промелькнула, вильнув хвостом, и исчезла.
Ближе к обеду пришла Надя.
– Дома есть кто? – девушка ворвалась как вьюга.
Трогая все вещи, которые казались ей интересными, она ставила фарфоровые статуэтки собак в разнобой, а не так, как было задумано коллекционером. Накинув на плечи шаль, она закуталась в нее и, изображая призрака, стала выть на весь дом. Это занятие ей быстро наскучило. Флаконы с духами, теснившиеся на столике, привлекли внимание. Стройный ряд был нарушен, а помещение тут же заполнил смешанный удушливый аромат цветов, горечи, чего-то сладкого и едва уловимой морской воды. Цветы, что стояли на подоконниках, Надежда не трогала. Пусть она вела себя, как плохой гость, зеленые листья и разноцветные бутоны вызывали у нее чувство неприкосновенности. Над ними будто была табличка с одним словом «нельзя».
– Ты мне напоминаешь енота, – Клавдий шлепал босыми ногами по ковру.
– Все возможно, – последний флакон вернулся на место.
Парень плюхнулся на диван и закинул ноги на журнальный столик. Надя от этого зрелища поморщилась.
– Неудивительно, что вы разводитесь.
– Мы не разводимся, – резко сказал Клавдий. – Просто поживем отдельно друг от друга.
Надежда села на ковер, поджав под себя ноги.
– Если бы я уходила, то хотела бы, чтобы меня сразу остановили.
– Ты не она, – детектив вздохнул. – Ей нужно время, я это знаю. Потом пойду ее возвращать.
– Кстати, а куда она ушла? Я не знаю, где живет Марта.
– В другой городе, – расплывчато ответил Клавдий. – А ты зачем пришла?
– Чтобы поддержать тебя. Не могу я оставить брата утопать в своих печалях. Даже если он не прав, я все равно на его стороне. Сначала одиночество, потом тяга к алкоголю, а потом я найду тебя пьяным в какой-нибудь луже.
– Я не пью! – детектив подскочил. – Вчера даже с задания вернулся чистым, будто мое пальто было из химчистки. Можешь убедиться.
– Верю, – Надежда кивнула. – В прихожей валяется на полу. Кстати, поделишься историей? Расскажешь, как прошла ночная вылазка? Что нашел? С кем пришлось драться? В тебя стреляли? Вообще в кого-нибудь стреляли?
– Задание выполнено. Надеюсь, заказчик остался доволен.
– И это все?
– Да, все равно фото ты не добудешь, а статья без них будет похожа на дешевые байки.
Парень прислонился к спинке дивана и уставился на голубой потолок. Белые разводы, похожие на облака или морскую пену, были решением Марты. Он не помнил и ему было все равно. Даже сейчас. Ремонт, интерьер, какие выбрать цвета, мотив, стиль – все это решала она. Клавдий, который не придерживался порядка в своем кабинете, не мог представить, где уместна будет полка для фарфоровых статуэток. С чем сочетается синяя мебель или какая ткань лучше. Он не мог сказать, что ему нравится, а что нет. Поставь кожаное кресло и детектив будет доволен. Замени все стулья пуфиками – и к этому не придется долго привыкать. Ничего.
Оставив все терзания и пустые размышления, Клавдий решил, что нельзя сидеть, сложа руки.
Глава 8
Город улыбался, сверкая снегом, схватившимся плотной коркой из-за мороза. Его белоснежные зубы искрили, как отполированные камни, вызывая зависть.
Надя, спрятав свою улыбку за плотно сжатыми губами, злилась на снег, который выигрывал по всем параметрам. Она достала карманное зеркало и на ходу, широко открыв рот, рассматривала свои зубы. Водя языком из стороны в сторону, она ощупывала их, мысленно называя «жемчужинки». Все они были идеальные, как будто о них заботился профессионал. Нахмурившись, Надежда не могла вспомнить, чистила ли она сегодня зубы? А вчера? А на прошлой неделе? Какой фирмы у нее щетка и паста?
От этих мыслей в голове катался шарик, ударяясь об стенки, отдавая пульсацией в висках.
«Слишком много думаю о всякой ерунде», – Надя высунула язык.
– Что ты делаешь? – спросил Клавдий.
– Проверяю, нужно ли мне посетить стоматолога.
– А ты когда последний раз у него была?
– Никогда.
Зеркало исчезло в кармане. Шуточный ответ был не таким, как хотелось бы. Ведь на самом деле девушка сказала правду. Детектив на этот вопрос тоже дал бы такой ответ, если бы у него спросили. Только этого не произошло. Если бы Надя, которая пыталась побороть неприятное чувство, продолжила разговор, то Клавдий тоже бы почувствовал посторонние ощущения, похожие на то, будто кто-то в голове давит тупым предметом. Шарик исчез. Была легкость, после которой хотелось думать о всякой ерунде.