И замуж за Олега тоже пошла добровольно.

— Вероника Александровна?
– Медсестра выразительно таращиться на меня с немым вопросом в глазах.

Я киваю и послушно иду за ней.

Сегодняшний день нужно отметить в календаре как дату моего нового рождения.

Глава сорок четвертая: Венера

Олег, в своей любимой позе, заложив ногу на ногу, сидит на диване в комнате ожидания.

Может, это просто инстинкт самосохранения, но сегодня, снова оказавшись с ним один на один в четырех стенах, я уже не так сильно чувствую его подавляющее присутствие. Хотя все равно стараюсь держаться на расстоянии, занимая место у окна напротив. Так нас разделяет несколько метров, и сюда почти не распространяется запах его нишевого парфюма, который вызывает у меня приступ головной боли.

— Здравствуй, - говорю первой и плотнее закутываюсь в тонкую кофту.

На улице лето в разгаре, но я все равно постоянно мерзну. Особенно ночью, когда получаю новую порцию лекарств, поле которых могу с трудом пошевелить пальцами. Слава богу, в последнее время их дают совсем мало и не каждый день.

— Хорошо выглядишь, - стандартное от Олега.

Я собираюсь, как всегда, ответить ему ироничным смешком, но вспоминаю, что теперь у меня другой план. И что другая-Я должна больше не совершает ошибок. А только смотрит и учится.

Учится у монстра, как стать им.

— Спасибо, - выдавливаю вежливость, - мне дают меньше таблеток.

Олег великодушно улыбается, даже не скрывая, что знает о содержимом моей медицинской карты и моих «назначениях» намного больше меня самой. Уверена, мой личный мозгоправ отчитывается ему строго раз в неделю.

Если меня перевели на более щадящий режим, значит, Олег соскучился по моему присутствию рядом. Не нашел кого мучить? Или нашел, но это не так интересно?

— Как ты себя чувствуешь?
– Он не меняет вальяжную позу, но становится более заинтересованным, чем когда я только вошла.
– Твой лечащий врач говорит, что у тебя огромные успехи.

Что бы это могло обозначать в переводе на человеческий? «Мне сказали, что ты стала тихой и кроткой, не наложишь на себя руки»?

— Я хорошо сплю, - говорю первое, что приходит на ум.
– И аппетит появился.

Мой мозгоправ всегда начинает наши встречи именно с этих вопросов.

— И румянец, - добавляет Олег и медленно поднимается, расправляя полы пиджака.

Слава богу, не спешит подходить вплотную, хотя я бы предпочла, чтобы он и дальше сидел на диване и не вторгался в мое личное пространство. Но над самообладанием мне еще работать и работать.

— Возможно… - Он так старательно затягивает паузу, что это невозможно не заметить.

— Я хочу, чтобы ты забрал меня отсюда, - говорю, набравшись силы посмотреть прямо ему в глаза.

На секунду кажется, что вместо головы у него страшная бычья маска, но стоит моргнуть - и иллюзия пропадает. Но даже если теперь он похож на обычного человека, я все равно не могу отделаться от мысли, что передо мной ужасный минотавр из лабиринта.

Всему виной та книга.

В некоторых вещах она показалась почти автобиографичной.

— А ты уверена, что уже готова?
– Олег только немного наклоняется вперед, как будто продолжает проверять меня на стойкость.
– В прошлый раз мы кое о чем договорились, а в итоге ты меня наебала. Дважды.

Он о беременности.

И о том, что я стащила телефон.

— А я, прошу заметить, честно выполнил все твои условия. Вытащил из могилы мелкого засранца, купил дом твоему бедному выводку, закинул бабла любимой теще, чтобы она ни в чем себе не отказывала. А что получил взамен? Черную неблагодарность.

Это прозвучит ужасно, но… по его больной логике, он абсолютно прав.

Как в том стихотворении: «Ты хороший, я - плохая…»

И, конечно, Олег сделает все, чтобы вдолбить мне в голову чувство вины, раз уж не получилось взять меня одним только страхом. Будет капля за каплей отравлять мою кровь, убивая во мне личность, пока не получит послушную марионетку. И когда это случится - это станет началом моего конца, потому что я стану точно такой же как и все те куклы, которых он может получить в любое время в любом количестве.

— Не уверен, - продолжает он, - что так уж заинтересован в нашем дальнейшем… сотрудничестве. Извини, что в отношении тебя мне противно произносить «отношения».

Я мысленно посылаю его куда подальше, а вслух говорю:

— Справедливо.

Ведь именно это он хочет услышать.

И все наше «сотрудничество» отныне будет балансировать на грани между моей покорностью и моим сопротивлением.

Если, конечно, мы до чего-то договоримся.

Хотя, у меня остался последний неразыгранный козырь.