Меня все-таки прорывает.

Из меня льется весь тот поток, который я копила в себе долгие недели. Как искала причины, почему это не может быть правдой, как потом уговаривала себя смириться, как уговаривала продолжать верить и ждать. Как пыталась придумать варианты хотя бы какой-то лазейки, как останавливала себя каждый раз, когда Олег «случайно» забывал на столе телефон или планшет. Как однажды все-таки попыталась воспользоваться его ноутбуком…

Наверное, если бы в тот момент взгляд человека вдруг обрел суперсилу убивать, от меня не осталось бы даже косточки для опознания.

Алёна снова сует мне салфетку, но на этот раз я просто отбрасываю её руку.

— Я, кажется, залетела, Алён, - говорю не ей, а снова своему отражению.
– Месячные задерживаются на пять недель, меня тошнит постоянно. Рыбу есть не могу, а ты знаешь, как я ее люблю.

— Заметила, - кивает сестра, - ты в тарелке только салат выбирала.

Я горько усмехаюсь. Вот такая из меня недоделанная шпионка - все видно, все очевидно. Странно, что Олег ничего не заметил. Или заметил, но продолжает свою издевательскую игру в «кошки-мышки»?

Нужно поменьше обо всем этом думать и прекратить себя накручивать, потому что так я действительно скоро рехнусь. Знает он что-то или не знает, подозревает или даже не обратил внимания - бабка на двое сказала, а вот моя нервная система уже и так работает с перебоями и на пределе возможностей.

— Тебе нужен тест, - говорит сестра, постукивая пальцами по мраморной столешнице умывальника.
– К врачу, я так понимаю, вообще не вариант.

Мы понимающе пересматриваемся.

— Я что-то придумаю, - Алёна решительно хмурится, а потом снова осматривает меня с ног до головы. Мягко проводит пальцами по моим щекам, видимо пытаясь поправить макияж. Придирчиво осматривает и легко кивает.
– Ты должна валить от него, Вера. Это все мне очень не нравится. Сюр какой-то, ей-богу.

— Я уйду, - обещаю я. Раньше думала, что в окно, а теперь, если беременность подтвердиться, придется искать новый план побега. На этот раз супер-идеальный. Безупречный. И бежать куда-то на северный полюс, растить ребёнка вместе с пингвинами, если это будет единственный способ навсегда избавиться от Олега.
– Мне просто нужно немного времени. Чтобы… ну, ты понимаешь.

Она пытается сказать, что мне нужно жить для себя, что все это, по большому счету, делает хуже только мне, но мы обе прекрасно понимаем, что я бы никогда не простила себе, если бы Олег в отместку за мой побег по полной программе отыгрался на всех, кого я люблю и кто мне дорог. Хотя, зная его теперь уже до мозга костей, не сомневаюсь - в его планах действия на такой случай никакое «если» не предусмотрено. Он сумасшедшее богатое чудовище, которое не остановится ни перед чем, чтобы получить свою сатисфакцию.

— У меня есть с собой немного налички, - решительно говорит Алёна, - попробую незаметно передать.

Мой взгляд падает на настенные часы, и я быстро взбиваю волосы руками, натягиваю на лицо пластмассовую идеальную улыбку куклы Барби.

Алёна возвращается в зал раньше, я - чуть позже, выждав паузу.

Сажусь рядом с Олегом. Он как бы между прочим пожимает мою ладонь, которую я, тоже как бы между прочим, кладу рядом с ним на стол.

А в конце вечера, когда мы все выходим на улицу, чтобы попрощаться, и я начинаю обниматься с родителями, Алёна незаметно сует мне в ладонь смятую купюру, когда приходит моя очередь пожелать им с Сергеем хорошего вечера и сказать спасибо.

Я крепко сжимаю купюру и чувствую, как от страха немеют кончики пальцев, потому что Олег пристально следит за каждым моим движением. Приходится как бы украдкой держать руку у бедра, а потом, когда он помогает мне сесть в машину, подсунуть купюру под бедро.

Мне все время кажется, что он все видит и понимает, но, поддаваясь инстинкту своей извращенной природы, продолжает со мной играть. Но когда мы возвращаемся домой, и он выходит из машины раньше, чтобы помочь мне выйти, я каким-то чудом успеваю схватить купюру и сунуть ее в декольте. Олег, слава богу, настолько не в восторге от моего тощего внешнего вида, что даже не пытается заявить права на супружеский долг. Но это, конечно, временно. Я бы сама себя считала идиоткой, если бы поверила, что он держит меня рядом просто так.

— Ника, - муж останавливает меня окриком, когда мы заходим в квартиру, я с трудом вынимаю ступни из туфель и медленно, придерживаясь за стенку, бреду в ванну.

Внутри все обрывается.

Замираю, как загипнотизированный змеей тушканчик, и медленно, на деревянных ногах, разворачиваюсь к нему лицом. Олег лениво распутывает петлю галстука, и круг света от светильника освещает только половину его лица, из-за чего я не могу отделаться от мысли, что вместо скрытой части головы у него рогатая морда дьявола.

— Ты была умницей сегодня, - медленно, растягивая слова, говорит он. Даже не скрывает, что наслаждается своим великодушием и рассчитывает на такую же ответную реакцию от меня.
– Если честно, я был уверен, что ты устроишь какую-то дичь.

И я бы ее обязательно устроила, если бы был хотя бы один шанс на успех.

Контролируя каждый нерв на своем лице, спокойно говорю:

— Мы заключили договор и, пока ты будешь исполнять свою часть, я буду исполнять свою.

— Просто бизнес, да?
– Он издает наигранный и какой-то механический смешок.