— Ничего личного, - говорю именно ту правду, которая не должна вызвать у него подозрений. Но он хочет, чтобы я хоть как-то почесала его манию величия и благодушия, поэтому добавляю: - Спасибо, что дал увидеться с семьей.

— Тебе не понравился мой подарок?
– Кивает на мое запястье с часами.

— Понравился. Спасибо.

Подождав еще несколько секунд, Олег сворачивает в гостиную, а я, наконец, прячусь в ванной.

Выдыхаю, украдкой смотрю в сторону статуэтки, за которой спрятан «глазок» камеры.

Медленно, изображая усталость, раздеваюсь, незаметно вынимаю деньги и сую их между полотенцами.

Принимаю душ, сушу волосы, наношу на лицо сыворотку и крем.

Нарочно тяну время, придумывая, куда можно спрятать свой клад.

Когда возвращаюсь в комнату, он уже сидит на постели в одних трусах, разглядывая меня так, словно мое прямохождение в его присутствии причиняет ему немыслимые страдания. Я нарочно делаю широкий шаг, чтобы полы халата разошлись в стороны, и он увидел мои обезображенные ноги. Это всегда работает - Олег резко встает и уходит в ванну, оставляя дверь открытой.

Я прячу купюру в шкафу, запихиваю ее в тумбу, в носок с цветочным принтом.

И успеваю залезть под одеяло за минуту до того, как возвращается Олег.

Глава двадцать девятая: Венера

Я вскакиваю с кровати около пяти утра, пока Олег еще спит.

Его будильник срабатывает в пять тридцать, обычно в это время он уже не спит и просто лежит под одеялом, видимо строя в уме свои великие планы на день. Я должна встать раньше, чтобы привести себя в порядок, потому что в последнее время мое отражение в зеркале выглядит просто отвратительно, особенно огромные и почти черные круги под глазами. Несмотря на все капельницы, которыми меня пичкает Тамара.

Я запираюсь в ванной, быстро умываюсь ледяной водой и делаю массаж лица, просто пощипывая кожу тот тут, то там, чтобы к ней хоть немного прилила кровь.

Насколько безопасны эти капельницы? Я задаюсь этим вопросом каждый раз, когда она снова тыкает иглу в мои изувеченные вены. Пару раз слышала, как она звонила Олегу и предлагала оставить во мне катетер, чтобы не рвать вену каждый раз, когда мне потребуется нова порция какого-то «живительного витаминного коктейля», но судя по тому, что она так до сих пор этого и не сделала, его ответ был отрицательным.

Мне нужно как-то от нее избавиться.

Найти на сто процентов работающий способ, потому что шанс будет только один и потому что Олег слишком хитрый и подозрительный, чтобы поверить в слепленную на скорую руку ложь.

Я прислушиваюсь к позывам своего тела - рвоты нет. В последний раз меня жестко тошнило неделю назад, в тот вечер, когда я встречалась с семьей. И с тех пор началось затишье, хотя Тамара точно не сменила свой парфюм и от нее все так же разит удушливой дихлофосной сладостью.

Провожу ладонью по животу, не спуская взгляда с двери позади - Олег может зайти в любую минуту, вот такие внезапные появления - его любимая «фишка». Пару раз, когда я позволяла своим мыслям снова свернуть на дорожку болезненных воспоминаний, ему удавалось застать меня врасплох. Даже не знаю, почему он до сих пор не придумал меня поколотить и ограничивается только едкими комментариями в адрес «коровьего выражения моего лица». Наверное, все дело в моем слишком поганом виде: Олег боится, что одного крепкого пинка будет достаточно, чтобы окончательно вывести из строя его любимую игрушечку. Но когда он сделает это - просто вопрос времени.

Снова прислушиваюсь, пытаясь выудить из своего тела хоть каплю признаков беременности. За это время я так срослась с мыслью, что внутри меня растет капелька моего любимого Меркурия, что не заметила, как выстроила все свое серое будущее вокруг этой надежды. Потерять ее сейчас будет слишком большим ударом. От которого я уже точно не смогу оправиться.

Это все равно что смириться со смертным приговором, узнать о помиловании, придумать, как жизнь новую жизнь… и узнать, что новость о помиловании была просто чьей-то злой шуткой.

Олег появляется в ванной как раз в тот момент, когда я поглаживаю живот.

Только чудом успеваю одернуть ладонь и схватиться за тюбик с зубной пастой.

Он несколько секунд стоит в дверях, разглядывая меня кусок мяса на тарелке. Оценивает степень моей прожарки? Готова ли я к исполнению супружеского долга? Сама мысль о том, что он притронется ко мне взрывает мозг.

— Доброе утро, - говорю его отражению в зеркале и выдавливаю немного пасты на щетку.

— Доброе, Ника.

Муж становится рядом, забирает у меня зубную пасту, и мы какое-то время молча чистим зубы плечом к плечу. Его разрушительная энергия пытается просочиться мне под кожу, но я уверенно держу себя в руках. Каким бы страшным ни был Минотавр, даже к нему привыкаешь, если приходиться жить в его Лабиринте.