В итоге, оградив попавших в огненную ловушку щитом своей Силы от давящего сверху жара, она вывела всех через подземных ход. Который владелец замка вырыл для возможного бегства при случае. Так что при всей своей спесивости и сам того не полагая, барон послужил доброму делу. За что не был оставлен Вилой в качестве запеченного поросенка в жаровне замка.

В завершении дня, идя пешком к своей жилищу, так как на магические перемещения уже сил не осталось, Вила наткнулась на безобразную картину – на перепаханной копытами поляне с переполненными хмельным безумием глазами китоврас Дивоки похотливо хохоча носился за лесной дриадой. Дриада явно была против его навязчивых ухаживаний, но Дивоки был достаточно быстр и силен, чтобы не давать ей возможности скрыться.

Вила, влив остатки Силы в правую руку, встала на пути мчащегося в угаре китовраса, выставив открытую ладонь. От столкновения ее узкой ладошки и широкой, заросшей темным волосом, груди китовраса, тот упал на колени передних ног, осаженный на полном скаку. Ошалело помотал буйными кудрями, свесив голову на грудь. Тяжело поднялся и побрел прочь, по лошадиному всхрапывая, поводя боками и пошатываясь. Дриада, благодарно улыбаясь, помогла окончательно обессилевшей Виле доплестись под крону близстоящего дуба и там прилечь, устало откинувшись в его корнях на мягкой подстилке из опавших сухих листьев. Опустившись на землю, Вила слегка прикрыла глаза.

*****

Снова она. Липкая серая хмарь. Тело бредет в ней словно через толщу воды. Звуки тают. Душа затравленно озирается вокруг. Где я? Кто я? Я вообще есть? А если есть, где доказательства? Не чувствую… Почему я не чувствую? Ведь было же, помню… И даже сердце, кажется, не бьётся. Хотя нет, постукивает. Но словно нехотя. Не находя веской причины гонять остывающую кровь по жилам.

Тропинка вьется бледным дождевым червем. Конец ее упирается в невысокое крыльцо. Знакомое крыльцо. Это же мой дом… Почему так серо и мрачно? Только в этом году обновила краску на фасаде. Дверь отворяется без привычного скрипа.

Она идет, оглядываясь по сторонам. Темными, пустыми коридорами. Нескончаемая вереница комнат – тянется, тянется, тянется. Откуда столько комнат? Двери, лестницы, коридоры. Временами коридор оканчивался тупиком. Просто неожиданно и без всякой логики обрывается. Приходится возвращаться, искать за какой дверью лестница, копаясь в ставшей набором тусклых картинок памяти. Она шла, отупев от бесконечного блуждания.

В одной из комнат внимание цепляется за старинное, в тяжелой раме зеркало в человеческий рост. Она всматривается в свое отражение. Милая, стройная женщина с усталыми глазами. Глаза притягивают. Чем больше она всматривается, тем больше погружается в эти глаза. Неожиданно взгляд отражения неуловимо меняется. Становится цепким и пронизывающим. Губы зеркальной Вилы произносят:

– Что ты хочешь?

Вила отшатывается от зеркала. Но ее отражение уже ведет себя как обычно. Испуг гонит прочь. Она бежит чередой комнат, сворачивая наугад. Ее преследует, звучащий, казалось, от стен и потолка голос с одним вопросом – «Что ты хочешь?» Наконец она останавливается, упершись взглядом в дверь под лестницей. Морщит лоб в раздумьях. Не припоминает в своем доме двери в этом месте. Осторожно приближается. Дергает ручку. Не поддается. Приближает ухо к двери. За дверью плачут.

*****

Вилла открыла глаза. Рывком села. Все тело затекло. Оказалось, что, обессилев и то ли провалившись в Серый мир, то ли уснув, а может все вместе, она, похоже, провела под деревом всю ночь. Встающее солнце без всякой магии делало утренний лес сказочным местом. Рассвет приветствовало мелодичное перекликивание пернатых певцов. Ни следа серости и унылости. Но не покидало ощущение, что она где-то рядом.

«Так, надо с этим что-то делать, – не в первый раз мелькнула мысль, – Только вот что? Похоже придется со Стредни увидеться…»

Стредни была лесной ведьмой, хорошей знакомой Вилы. Во всем, что касалось общения с духами, ей не было равных в округе. Отголоски странного сна явно говорили о том, что без духов не обошлось. Ну а раз так, если уж и идти с таким вопросом к кому, то лучшей кандидатуры не сыскать.

Так сильно допекло ее произошедшее, что Вила отправилась к Стредни, не заходя домой. Благо жила лесная ведьма неподалеку, на болоте. Где ж еще, если не там? Ее небольшую хижину с трех сторон окружала непроходимая топь. С четвертой стороны топь тоже присутствовала. Ну как топь? На первый взгляд. И на второй. Для тех, кто смотреть не умеет. Вила умела, фея все ж таки. Поэтому уже вскоре стучала в почерневшие доски двери.

– Да заходи уж, будто не понимаешь, что жду тебя, – раздался голос из глубины хижины. Вила открыла сварливо скрипнувшую дверь и вошла.

Стредни сидела в кресле у горящего камина, закутавшись в цветастую шаль и заполняя воздух прядями белесого дыма из кривой трубки с длинным мундштуком. В хижине было жарко. Затянувшись и выпуская очередное облако дыма, сквозь которое прищур ее внимательных глаз выглядел еще более загадочным, Стредни указала мундштуком трубки на второе кресло. Вила без лишних слов присела.