Лионель с готовностью схватил коня под уздцы, а Капанито спросил:

– Пойти с вами?

– Не надо, – ответила я. – Вы не знаете, что искать. Возвращайтесь, я сейчас буду.

Слуги медлили, и я, вздохнув, разрешила им подождать меня в роще.

Вернувшись на то место, где взбесился вороной короля Рихарда, я медленно пошла по кругу, прочёсывая траву, и вскоре обнаружила то, что искала – букетик померанцев, который самозванка прицепила на узду королю. Опустившись на колено, я внимательно осмотрела цветы, но ничего подозрительного не увидела. Правда, лента была не оранжевая, как на моём букете, а из золотой парчи. Расщедрилась обманщица. Всем остальным рыцарям достались оранжевые ленты.

Казалось бы – что такого? Она решила выделить короля… Вполне логично, если уже дала согласие на замужество…

Но всё же…

Я наклонилась к самой земле и понюхала. У померанцевых цветов особый запах – свежий, горьковатый и сладкий одновременно… Но пахло не только ими…

Схватив цветы за головки, я принюхалась к ленте.

В нос ударил резкий запах, который невозможно было спутать ни с каким другим. Тот, кто хоть раз охотился на медведя, узнает его и через сто лет. Запах опасности. Запах медвежьего жира. Запах, которого панически боятся лошади.

Выругавшись сквозь зубы, я скомкала ленту в кулаке. Надо было сразу догадаться, что эта шлюшка не просто так притащилась с букетами на скачки. Как просто и действенно – повязать на морду коню ленту, пропитанную медвежьим жиром. Аромат цветов сначала заглушил запах медведя. Но во время скачки разгорячённое тело жеребца разогрело и ленту, и медвежий жир проявил себя во всю силу. Конь короля понёс, а когда я попыталась его удержать, запах почувствовал и мой жеребец.

– Вот ведь!.. – у меня не было слов, чтобы выразить всё, что я в этот момент думала о самозванке, об отце и о Хильдерике, которые позволили убийце проникнуть во дворец.

Хочет убить короля? Почему нет? Его многие хотели бы убить. Я, например. Но кто мог подослать её, эту лгунью коварную? Не сама же она сшила себе платье. И туфли стачала не сама. И план с медвежьим жиром мог придумать только человек, который знаком с охотой. Сомневаюсь, что эта красотка хоть раз держала в руках лук.

Поднявшись, я свернула ленту, спрятала её в платок, а платок сунула в рукав, чтобы не потерять.

То, что король Рихард не свернул себе шею, когда упал с коня, действительно, больше походило на везение. Страшно представить, что драконы сделали бы с Солерно, если бы узнали, что это был не несчастный случай, а отлично спланированное покушение на убийство короля.

Когда я вернулась на ристалище, то даже не поинтересовалась, кто победил. Капанито шёпотом рассказал, что судьи очень боялись награждать победителя, потому что ждали, что их величества (то есть я и король Рихард) объявят скачки недействительными.

Но король ничего опротестовывать не стал, поднялся в затянутую тентом ложу, где расположился мой отец со свитой, и маркиз Денито тут же услужливо вскочил, уступая место. Дракон плюхнулся в кресло, досадливо отмахнулся, когда кто-то заметил кровь у него на ладонях и принялся громко звать лекаря.

На мой взгляд, досадовал дракон больше оттого, что самозванки нигде не было видно. Кресло, в котором она устроилась перед началом турнира и сияла улыбочкой, стояло пустым.

Сбежала?

Я чертыхнулась про себя, потому что сейчас мне очень не терпелось поговорить с этой лгуньей, которая оказалась ещё и убийцей.

– Где та особа, что называла себя принцессой Аранчией? – спросила я у Лионеля. – Я же приказал глаз с неё не спускать.

– Вы говорите о своей сестре? – уточнил Лионель.

– Где она? – повторила я, теряя терпение.

– Наверное, её увезли во дворец, – Лионель завертел головой. – Да, наверное, Ромбер сопровождает её высочество. Ей стало плохо, и лекарь настоял, чтобы…

– Если хочешь, чтобы я забыл о твоей трусости в королевском шатре, – перебила я его, – немедленно скачи следом, возьми десяток самых верных солдат и охраняй ту девицу до моего приезда. Если кто-то будет недоволен, говори, что это мой личный приказ. Ясно? И чтобы никто не вошёл к ней, даже лекарь. И никто не вышел, разумеется.

– Что-то случилось? – встревожился он.

– Ты ещё здесь? – нахмурилась я, и Лионель очень быстро скрылся с глаз, а я поднялась в ложу к Хильдерике.

Моя подруга выглядела как-то не очень весело, и даже не похлопала победителю, когда ему вручали венок из лавровых листьев – знак отличия в одном состязании. За победу в турнире полагался венок из золота, он уже ждал победителя в королевской сокровищнице.

Поднимаясь по ступенькам, я оглянулась, отыскивая взглядом герцога Тюнвиля. Когда скачки начались, он тянулся за Хильдикой, как привязанный. Но теперь я его что-то не наблюдала.