– Пустите, мне больно, – попросила она.

Я оттолкнула её и встала перед диваном, глядя сверху вниз.

Она потёрла запястье и вздохнула, удручённо качая головой.

– Так кто принёс? – повторила я. – Что-то мне подсказывает, что назвать тебе некого.

– Кто-то из слуг, – ответила она. – Я не запомнила, кто именно. Я так редко бываю во дворце, не знаю всех в лицо. Да и не обратила внимания. Значит, кто-то пытался подставить вас, братец?

– Не смей называть меня так, – прошипела я.

– Как же мне вас называть? – она улыбнулась, взглянув на меня снизу вверх, и скромно опустила-приподняла-опустила ресницы. – Хотите, назову вас единственным возлюбленным?

– Вот тварь! – я вскинула руку, как для удара, но гадина даже не испугалась.

Продолжала смотреть и улыбаться, будто ждала моего удара, как поцелуя.

Выругавшись сквозь зубы, я развернулась и пошла к двери, и услышала тихий смешок позади. Этой гадине было смешно. Смешно!..

От души грохнув дверью, я подозвала Лионеля и повторила приказ: принцесса под усиленной охраной, обо всё немедленно докладывать мне – куда пошла, с кем говорила, какие подарки отправляла и получала.

Лионель удивлённо таращил глаза, но ни о чём не спрашивал и только усиленно кивал.

Проходя по галерее, я остановилась, глядя на город.

Турнир закончился, и в Солерно повалили горожане и гости. Сегодня на площади выставят столы с бесплатным угощением для всех, будет играть музыка, будут танцы до утра. А завтра – новое состязание. Стрельба из лука в мишень.

Пожелает ли король участвовать?

Наверняка, пожелает. Захочет показать себя после сегодняшней неудачи. Интересно, в его драконью башку закралось хоть малейшее подозрение, что конь понёс не случайно? Я нащупала в рукаве платок с парчовой ленточкой. Надо ли мне рассказать о покушении? Поверят ли мне, если расскажу?

Отец – точно не поверит. Король Рихард? Неизвестно. И если самозванка будет повторять, что цветы передал принц Альбиокко, то кто помешает драконам обвинить меня в покушении? Мол, не хотел отдавать сестру, решил избавиться от неугодного жениха. А нежная дева – откуда она знает про медвежий жир?

Я понимала, что происходит. Кто-то хитрый, коварный и подлый разыграл хорошие карты. Убить короля, обвинить принца – отличная идея, почти беспроигрышная. Только вот Рихарда ещё надо убить, а принца ещё надо обхитрить. Конечно, я не знала, какие козыри прячет тот, кто затеял эту опасную игру, и я была заведомо в проигрыше уже потому, что у меня не было союзников. Но мой соперник не знал, в какую лужу сел, подослав фальшивую принцессу Аранчию. Ему явно не была известна тайна Солерно, и это давало надежду, что Хильдика не замешана в заговоре. Сердце у меня сжалось, потому что впервые за столько лет я перестала доверять своей подруге. Я по-прежнему любила её, считала лучшим человеком на свете, но… не доверяла.

Нет, ей нельзя ничего рассказывать. Ни про покушение, ни про мои подозрения. Надо узнать, кто стоит за этим, кто тот игрок, который решился на такую рисковую шахматную партию. И единственная ниточка, которая тянулась к моему неведомому сопернику – самозванка. Как же потянуть эту ниточку, чтобы не оборвать, а распутать клубок?

Только что я прямо сказала лже-принцессе, что её козни раскрыты, но она даже не смутилась. Правильно, пока она в выигрышном положении. Несчастная жертва, нежная девица – вот кем она предстанет перед Рихардом, если дойдёт дело до суда.

Да, Рихард решил вопрос по спору с Ламброзо в пользу Солерно, но тут дело гораздо серьёзнее. И принц Альбиокко не на хорошем счету по части любви к королевской особе. Прекрасный способ отыграться и за разбитую губу, и за щелчок по носу.

Какого чёрта я это сделала?

Клянусь, я и сама этого не знала. Но щёлкнуть дракона по носу и остаться в живых – никто не сможет таким похвастаться. А принц Альбиокко остался жив и даже не получил в ухо за оскорбление венценосной особы. Неужели, король Рихард, и правда, неравнодушен к смазливым юнцам? Что-то раньше мы об этом не слышали. Его величество предпочитал породистых красавиц. Только если… Я вцепилась в перила, глядя на город, но не видела ни его башен, ни домов – ничего не видела, кроме чёрных глаз, горящих яростью, которая так похожа на страсть. Что, если король Рихард неравнодушен именно ко мне? К принцессе, к девственнице, девице древнего рода?.. Ведь там, в море, он вёл себя ещё безумнее… И на берегу озера сразу почувствовал моё присутствие…

Мысль о том, что короля драконов интересовали не многочисленные женщины, девы и юнцы, а только лишь я – во всех моих образах, эта мысль льстила. И волновала, что уж скрывать. Но если я в это поверю, то окажусь в той же ловушке, что и Хильдика, которая поверила, что в драконьих гадах есть что-то человеческое. Пусть она лепетала мне о расчёте и выгоде, и о взрослой страсти в её преклонном возрасте (три раза «ха-ха»!), но я прекрасно знала свою подругу. Нежная, романтичная, живущая в каком-то неземном мире – вот кто такая Хильдика. Она и в принца Альбиокко влюбилась, потому что он был героем из рыцарского романа, а никак не настоящим мужчиной. Она, глупенькая, влюбилась в актёра, который просто хорошо исполнял свою роль. Но жизнь – это не актёры и не роли.

На улице показался королевский кортеж, и я поспешила уйти с галереи. То, что жизнь короля Рихарда в опасности – в этом нет сомнений. И я не сомневалась, что на случай, если план с медвежьим жиром не сработает, у заговорщиков есть план запасной. Моя задача – разгадать этот план и не дать ему осуществиться. И первый шаг к этому – посадить самозванку под замок. Чтобы она и близко не подходила к королю, и чтобы попить воды не могла без присмотра. Рано или поздно она свяжется с сообщником. Вряд ли у неё под юбкой спрятан арсенал убийцы. Допустим, флакон с медвежьим жиром можно пронести в причёске, в рукаве, привязанным к поясу или спрятанным в складках платья, но заколдованный меч, которым по легенде, можно убить дракона, в рукаве не спрячешь.