Но сколько бы я ни ругала себя, понимая, что так нельзя, это было бесполезно. Я всё равно испытывала жуткую досаду при мысли о том, что у Льва может быть какая-то другая женщина. Особенно — если это жена его собственного брата, в которую он, по-видимому, давно и прочно влюблён. Не хочу!

Дома я варила суп и готовила плов с настоящим фанатизмом, стараясь избавиться от наваждения, и у меня даже почти получилось. По крайней мере когда Лев пришёл к нам в гости, я уже могла смотреть на него, не чувствуя ни жаркого стыда, ни размягчающихся коленей. И даже улыбалась в ответ на шутки, но всё равно была напряжённой.

И нисколько не удивилась, когда в конце этого странного обеда, во время которого я больше молчала, а говорили близнецы и бабушка, Лев попросил:

— Алёна, вы не могли бы уделить мне минуту? У меня к вам разговор. — Он окинул серьёзным взглядом моих торжественных домашних — ну ей-богу, они как будто ждут, что сосед будет делать мне предложение руки и сердца! — и уточнил: — По делу.

— Конечно-конечно, — закивала бабушка, но с такой радостью, что мне стало смешно. — Фред, Джордж, пойдёмте! Не будем мешать.

Мальчишки с родительницей наперевес удалились быстро и почти беззвучно, бросая на нас со Львом полные надежды взгляды, и как только кухонная дверь закрылась, я предложила:

— Ещё чаю будете?

— Не влезет. Я, честно говоря, объелся, — Лев тепло улыбнулся, и я опустила глаза — от его спокойствия, теплоты и мягкости у меня начинало сильнее биться сердце.

— А я себе налью, — сказала тихо, лишь бы что-нибудь сказать, и поднялась с табурета. На самом деле чай плескался у меня где-то на уровне горла, и ещё одна чашка явно будет лишней. Но нужно ведь чем-то занять руки…

Лев подождал, пока я вернусь за стол, поставлю перед собой до краёв наполненную горячим напитком чашку, и только потом продолжил:

— Я давно так вкусно не обедал, спасибо. Жаль, что медовика не было, — он вновь улыбнулся, пытаясь заглянуть мне в глаза, но я старательно их отводила. — Который коронное блюдо.

— Так ты… вы же объелись. — Я нервно облизнула пересохшие губы и замерла, когда Лев внимательно посмотрел на них. — Какой уж тут медовик… В следующий раз, может…

— Ловлю на слове, — произнёс он быстро, пока я не успела сообразить, что именно сморозила. — Алёна… я хотел спросить…

— Что-нибудь насчёт школы? — перебила я соседа, сама от себя дурея. Но мне почему-то было страшно услышать вопрос Льва.

— Нет. Не по работе. — Он вдруг чуть наклонился, протянул руку и коснулся моей ладони, что лежала на столе рядом с чашкой. И кто бы мне объяснил, почему я её не отдёрнула?.. — Я хотел узнать, что происходит. Я чем-то обидел тебя?

— Нет, — пробормотала я, чувствуя, как горят щёки. — Конечно, нет.

— Тогда в чём дело? Ты напряжена и ведёшь себя странно. И я не могу понять… — Лев так внимательно и вдумчиво смотрел на меня, что я ощущала себя погружённой в аппарат для компьютерной томографии головного мозга. — Я не понимаю, что могло случиться меньше, чем за сутки.

О, я бы объяснила. Но говорить о том, что я подслушала — да, случайно, но подслушала же! — его разговор с братом, было выше моих сил.

— Ничего, — почти прошептала я в итоге, не глядя на Льва. — Честно. Всё в порядке.

Молчание.

— Ладно, — вздохнул сосед в конце концов. — Пожалуйста, помни, что я тебя не тороплю. — Он ласково погладил мои пальцы, а потом встал из-за стола. — Я пойду, хорошо?

— Да, — я кивнула. — Иди. — Помолчала и добавила, сама уже толком не понимая, отчего упорствую: — Те.

— Иду-те, — передразнил меня Лев иронично, а затем вышел с кухни.

Я смотрела ему вслед, кусая губы и второй раз за день ощущая отчётливое желание громко разрыдаться.

Перед сном близнецы зашли ко мне в комнату, одетые в одинаковые фиолетовые пижамы с Бэтменом, сели на кровать и, уставившись на меня, со святыми лицами протянули:

— А мо-о-ожно нам за-а-а-автра с дядей Лёвой погуля-я-ять? Со ску-у-утерами…

Я вздохнула, складывая руки на груди. Боже, дай мне терпения!

— А дядю Лёву… — запнулась на секунду, но потом мысленно махнула рукой — Лев не слышит, и ладно! — … вы спросили?

— Да-да! — закивали мальчишки. — Конечно! В ватсап написали! Он сказал, что можно, если ты разрешишь!

— Ясненько, — я прищурилась, оглядывая Фреда и Джорджа со всей материнской строгостью, на которую была сейчас способна. — И с чего же вы решили, что вы это заслужили? Фред и Джордж — не молодцы, всех хватали за трусы!

— Мама! — Близнецы надулись от возмущения. — Неправда! Мы не хватали за трусы! Мы за ноги…