— Неважно. Сет Капелла не пополнит их ряды, — твердо сказал он.

— Тогда почему у меня было видение, как ты обнимаешь его всю ночь, пока Дарси не было дома?

— Отвали, — пробормотал он. — Я сказал, что он может пообниматься, и мы оба заснули, вот и все. В любом случае, ты что, теперь из полиции друзей?

— На самом деле мне очень нравится наблюдать, как ты влюбляешься во всех Наследников, — поддразнил я, и он предупреждающе зарычал.

— Осторожнее, Нокси. Кэл и Дариус — единственные, на кого у меня есть время.

— Ты ржал целых пять минут после того, как Макс рассказал тебе о Вампире, который явился в мир смертных и заставил всех поверить, что он настоящий Эдвард Каллен, покрыв себя блестками Пегаса.

— Это дерьмо было смешным, — защищаясь, произнес он. — Мне нравится не он, мне понравилась история.

— Тогда почему ты всегда смеешься над его шутками?

— Шутки смешные, Габриэль, — прорычал он. — Вот почему они называются шутками.

— Орио, когда-то я был таким же, как ты, не мог впустить в себя людей и изо всех сил старался делать вид, что мне все равно на всех, кто пытался пробиться сквозь мою защиту, — серьезно сказал я, и он нахмурился. — Я просто не хочу, чтобы ты лишился самых лучших друзей в своей жизни из-за того, что ты упрямый засранец, или, что еще хуже, если случится что-то ужасное, и ты потеряешь возможность обрести их навсегда.

— У меня есть Дарси, ее сестра, ты и твоя семья, Дариус, Ксавьер, Кэл, разве этого не достаточно? — спросил он, доказывая свое упрямство.

— Да, этого достаточно, — признал я. — Но ведь можно и больше. — Он пожал плечами, а я похлопал рукой по его спине. — В общем, расскажи мне о себе и моей сестре. Хорошо ли ты с ней обращаешься, ты ведь знаешь, что я разрушу твою жизнь, если не так, — мрачно улыбнувшись, произнес я.

Когда Дарси вернулась, я вместе с Орионом проверил ее на признаки проклятия и не обнаружил никаких следов влияния Лавинии. Она утверждает, что ее сила восстановилась, и хотя мое Зрение не может дать ответа, подтверждающего, что она действительно избавилась от проклятия, надеюсь, что огонь Феникса в моих сестрах способен побороть его.

— Конечно, да, — твердо сказал он. — И ты вряд ли сможешь разрушить мою жизнь, Нокси, да и что бы ты сделал? Лишил бы меня положения и заставил бы всех испытывать ко мне отвращение? О, подожди, слишком поздно.

Я вцепился пальцами в его спину, моя злобная улыбка росла.

— Для начала я сожгу все книги, которые ты любишь.

Он резко вдохнул, с ужасом глядя на меня.

— Ты не сделаешь.

— Сожгу. Я вырву страницы и заставлю кричать эти книги в твердых переплетах.

— Ты чудовище, — выругался он.

— Значит, она с тобой счастлива? — Я надавил на него, и на его лбу образовалась складка.

— Ну, да. В основном, я думаю.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурился я.

— Я имею в виду… — Он посмотрел на меня. — И не стоит копаться в моих гребаных книгах, но я знаю, что она не особо довольна моей реакцией на нашу нынешнюю ситуацию.

— В смысле? — надавил я, и он вздохнул, глядя на меня страдальчески, когда его темные глаза впились в мои.

— Ее не волнует мой статус Опозоренного Властью, поскольку она выросла не в этом мире. Она не понимает, как сильно это будет влиять на нас. Всегда. Меня никогда больше не примут в обществе. Когда эта война закончится, и, молясь гребаным звездам, Вега взойдут на трон, а что тогда? Я не смогу стоять рядом с ней, она потеряет поддержку своего народа. Ее будут высмеивать. Что, если она обидится из-за этого на меня? Она заслуживает легкой жизни, партнера, вместе с которым она может открыто быть без осуждения всего этого ебучего мира.

Я попытался увидеть больше того будущего, о котором он рассказал, но судьба казалась слишком хрупкой, едва ли правдоподобной, пока Лайонел сидит на троне.

— Так что же ты планируешь? Потому что, клянусь луной, Орио, если ты оставишь ее…

— Я не оставлю ее, — пообещал он. — Но я буду рад остаться на заднем плане, пусть мир верит, что мы не вместе.

— Как ты пытаешься сделать здесь, в Берроузе? — ехидно спросил я, и он кивнул. — Ты должен гордиться тем, что она твоя.

— Я горжусь, — прорычал он. — Но ты не можешь отрицать, что данная ситуация ставит меня в трудное положение. Что бы ты сделал?

Я думал об этом, думал о своей жене и представлял, каково нам будет столкнуться с подобным испытанием. И, черт возьми, Орион прав. Я не позволю, чтобы ее тяготил груз моего позора, но все же… должен быть какой-то иной ответ, чем этот.

Я снова обратился к звездам за подсказкой и увидел такое смешение судеб, что вздрогнул, отпрянув от них. В моих видениях в последние дни было так много смертей. Я видел, как моя семья и друзья умирали бесчисленное количество раз и бесчисленными способами, что иногда мне хотелось просто отключить свой разум и жить настоящим. Наверняка во время этой войны должен царить хоть какой-то гребаный покой, чтобы иметь хотя бы надежду на то, что все будет хорошо. Но для многих людей в этом месте, кажется, это не так.

— Думаю, я бы сделал то же самое, что и ты, а моя жена устроила бы мне за это ад, — признался я, и Орион расхохотался.

— Что ж, добро пожаловать в мой мир, — сказал он, а я обратил свое Зрение конкретно на эту ситуацию, стараясь не смотреть слишком далеко, чтобы меня не захватили хаотичные видения войны.

Передо мной открылась небольшая картина, когда я увидел, как Орион публично объявил Дарси своей перед повстанцами, и какое возмущение это вызвало в ответ, но моя сестра улыбалась так, словно это был самый счастливый момент в ее жизни, и мое сердце сжалось, когда я понял, что их отношения все время оставались в тайне. Она заслуживает лучшего. Она заслуживает весь этот гребаный мир. Так же, как и Тори, но, блядь, Дариус сделал из их судьбы дерьмовое шоу. Я способен потушить так много пожаров, а его пожар — бушующее инферно, которое я не в силах контролировать.