В-третьих, нет необходимости доказывать очевидный факт, что развитие глобальной рыночной экономики, то есть общего рынка сначала стран Европы, а затем — всего мира, во II тысячелетии, так же как в античности, привело к значительному увеличению объемов торговли. Так, объемы голландского судоходства с 1500 г. по 1700 г. увеличились в 10 раз, а объемы экспорта всех стран Европы с 1815 г. по 1914 г. увеличились приблизительно в 40 раз ([211] р.46; [88] р.1). В XIII–XVII вв. самые большие торговые суда в Европе имели грузоподъемность 1000 тонн, а сегодня — сотни тысяч тонн.

В-четвертых, в течение XIII–XVII вв. произошло значительное повышение общего уровня цен, выраженных в серебре и золоте; такое же явление произошло в античности в V–III вв. до н. э. (см. Комментарии в конце главы).

И наконец, в-пятых, по мере развития глобальной рыночной экономики в Европе происходило такое же понижение ссудного процента, как это было в античную эпоху (см. График 2). Наиболее заметное снижение процента, как и в античности, произошло уже на первом этапе развития рыночной экономики: с 20–25 % в начале XIII в. он упал до 8-12 % в начале XIV в., что Р.Лопез совершенно справедливо связывал с падением в целом предпринимательской прибыли ([83], р.334). В дальнейшем процент снизился намного больше — до 3 % в Италии в конце XVI в. — начале XVII в. и в Голландии во второй половине XVII в., которая к тому времени стала не только торговым, но и финансовым центром Европы (см. График 2). Известный итальянский историк К.Сиполла писал об этом понижении процента как о настоящей экономической революции XVI–XVII вв. ([127] р.264), точно такая же экономическая революция, как было показано выше, произошла и в античности.

Надо сказать, что указанные процессы в Западной Европе, как и в античности, не были непрерывными. Можно указать, по меньшей мере, на одно событие, которое прервало на какое-то время процесс формирования глобальной экономики. Этим событием была затяжная борьба за мировое господство между династией Габсбургов, правивших в Испании, Австрии и ряде других государств Европы и Америки, и династией Валуа (Франция) с конца XV в. по 1557 г. В течение этого времени война между ними шла почти без перерыва, причем основным театром военных действий была Италия, которая была в то время торговым, промышленным и финансовым центром Европы. Война

сопровождалась торговой блокадой и значительным ущербом промышленному и сельскохозяйственному производству в Италии, Испании, Франции. Причем, судя по всему, функционирование глобальной рыночной экономики в этот период было нарушено и процесс формирования общего рынка повернулся вспять, поскольку север Европы был отрезан от юга Европы и от Италии, которая была в то время основным торговым и диспетчерским центром европейского общего рынка (более подробно см. Комментарии в конце главы).

График 2. Процент по ссудам и формирование единых цен на пшеницу в Европе

Источники: Процентные ставки: [83] рр.334, 344: [210] рр.76–77: [97] р.213, [67] р.85. Цены на пшеницу: [85]рр.395–400, 472–473

График 2 иллюстрирует описанные выше экономические процессы. На нем видно, что с конца XVI в. по середину XVIII в. действовала явная тенденция к сближению и выравниванию цен в европейских странах. Если до этого разница в ценах на пшеницу между отдельными странами достигала 7–7,5 раз, то к концу этого периода она не превышала 2 раз [135] . Это наглядно демонстрирует результаты процесса глобализации в указанный период: европейские страны все менее функционировали как отдельные рынки и все более становились частью общего рынка, частью глобальной экономики, а их внутренние цены все больше определялись мировыми ценами. На графике также видно, что процесс выравнивания цен не только приостановился в первой половине XVI в. (во время войн между Габсбургами и Валуа), но, наоборот, даже происходило обратное — усиление различий между уровнями цен в разных странах. Кроме того, тенденция к понижению процентных ставок в этот период также не просто приостановилась — они даже повысились (приблизительно с 4,5 до 5,5 %).

В следующей главе я объясню, почему такое внимание было уделено относительно короткому периоду (конец XV в. — середина XVI в.), в течение которого глобализация была приостановлена. А теперь мне необходимо остановиться на других характерных особенностях XIII–XVII веков, в течение которых происходило формирование общего рынка в Европе и периода V–II вв. до н. э., когда такие же процессы происходили в античности. Одним из таких особенностей стал, в частности, демографический кризис. В первой части книги уже говорилось о сокращении населения в Древней Греции, которое ко II–I вв. до н. э. приняло катастрофические размеры, а затем такая же катастрофа поразила всю западную половину Римской империи. Добавлю к этому лишь то, что эти явления начались намного раньше. Так, в Афинах в 431 г. до н. э. было 42 тысячи граждан [136] , к 390 г. число граждан там сократилось до 30 тысяч, а к 310 г. до н. э. — до 20 тысяч ([125] III, рр.4, 15). Спарта во время войны с Персией в первой половине V в. до н. э. могла выставить 8000 воинов-спартанцев, а во второй половине IV в. до н. э. — менее 1000. Коринф в III в. до н. э. мог выставить лишь четверть тяжеловооруженных воинов-гоплитов от того числа, которое было в V в. до н. э. ([78] р.538; [201] р.103) Несмотря на большой приток иммигрантов из Сирии и других стран, к III в. до н. э. некоторые области Греции, например Лариса, лишились половины населения. Некоторые греческие города, например, Гераклея-Латимос и Тирреон в Акарнании, уже в III в. до н. э. разрушили свои прежние стены и построили новые, меньшие в диаметре ([201] рр. 102–103). Как уже говорилось, такие же явления будут происходить, начиная с I–III вв. н. э., повсеместно в западных провинциях Римской империи.

Что касается демографического кризиса в Европе в XTV–XVII вв., то на сегодняшний день о нем имеется значительно больше информации, чем в отношении Древней Греции и Древнего Рима. Это позволяет историкам и демографам не просто констатировать сам факт сокращения населения в том или ином городе или области, но и делать обоснованные оценки для отдельных стран в отдельные периоды. Если суммировать выводы, сделанные в отношении основных демографических тенденций в Европе в XIV–XVIII вв., то можно выделить 4 основных периода: (1) XIV–XV вв. — период затяжного демографического кризиса и сокращения населения повсеместно в Европе; (2) XVI в. — рост населения, также повсеместно (но в большинстве стран — лишь до последней трети XVI в.); (3) с последней трети XVI в. и до середины или конца XVII в. — опять сокращение населения в большинстве стран Европы; (4) XVIII–XIX вв. — повсеместный рост населения. Давайте кратко рассмотрим основные выводы западных историков и демографов по этим четырем периодам:

1. XIV–XV вв. Сокращение населения в Европе началось задолго до эпидемии чумы («черной смерти») 1347 года, в некоторых странах: например, в Англии и Германии, — оно началось уже в XIII в., то есть за 100 лет до «черной смерти». По данным английского историка С.Даера, в Англии уже к 1340 г. отмечено большое количество заброшенных земель ([177] р. 160). Кроме того, как указывает демографический историк К.Хеллеинер, демографический кризис не закончился к началу XV в., когда прекратились эпидемии чумы, а продолжался в течение всего XV века ([85] рр.14, 94). Например, население города Хуэска в Арагоне с 1347 г. по 1495 г. сократилось более чем в 2 раза, число жителей Тулузы во Франции с 1335 г. по 1450 г. уменьшилось в 1,5 раза. В Нормандии в 221 церковном приходе численность населения между концом XIII в. и концом XV в. сократилась на 40 %. В Германии в епископате Эрмланд к 1525 г., несмотря на уже начавшийся в XVI в. демографический рост, оставались заброшенными 47 % всех крестьянских дворов, а 80 из 332 деревень вообще перестали существовать. Но городское население также сокращалось: в Германии, по оценкам, с 1370 г. по 1470 г. (то есть уже после основных эпидемий) оно сократилось на 15–20 %. В некоторых случаях сокращение числа жителей не только не замедлилось с прекращением эпидемий чумы, а, наоборот, даже ускорилось. Так, число крестьянских дворов в районе Уазан на юго-востоке Франции сократилось на 46 % с 1339 г. по 1428 г. (то есть за 90 лет) и еще на 41 % с 1428 г. по 1450 г. (то есть за 22 года) ([85] рр. 14–15). Похожая картина была и в других странах: Италии, Англии, Нидерландах.