— Не хами, — просит дядя устало. — Объясню. Куда я денусь…

Мне становится неловко. Все же он не обязан со мной возиться.

Дядя Лёня согласился меня принять. Я обещал отцу, что проблем не будет. А в итоге…

Это мне надо уехать. Подальше от Мии, чтобы не портить ей жизнь. Подальше от дяди, чтобы не напрягать его своими трудностями.

— Кирилл, завязывай. — Дядя слегка повышает голос. — Я понимаю, что тебе сейчас нелегко. И, если ты не заметил, мы разговариваем, пытаемся разобраться в том, что происходит, вместе. Если бы я хотел отругать тебя или отправить к родителям, то уже сделал бы это.

Да, дядя еще и немножко эмпат. Он чувствует чужие эмоции, если они очень сильные. Видимо, я чересчур «громко» думал.

— Прости. Я не хотел, честно. Если можно как-то все уладить, чтобы Мия не уезжала… Я не понимаю, что со мной происходит, правда. Но я точно не собирался ею воспользоваться. Жаль, что ты не веришь…

— Да почему же? Верю, — кивает дядя.

— Тогда почему?!

Почему он заставил Мию поверить, что я подлец? Разве это справедливо? Я не хотел причинить вред бельчонку. По-настоящему — никогда!

— Кирилл, так будет лучше.

Ненавижу! Как же я ненавижу эти слова! Кому будет лучше? Почему взрослые так уверены, что знают это «лучше»? Почему они вмешиваются, решают за нас, заставляют поступать, так, как лучше им?

— Мне уже восемнадцать, — напоминаю я тихо, едва сдерживаясь. — Я все еще не могу решать сам, что для меня лучше? Это моя жизнь. Мои ошибки…

— Я говорю о Мие, Кирилл, — перебивает меня дядя. — Будет лучше, если она разочаруется в тебе сейчас. Да, ей больно, но она справится. И не забросит учебу. А если вы продолжите встречаться… Вы, молодые, живете сегодняшним днем. Но если ты можешь себе это позволить, то Мия — нет. Именно ей придется в будущем расплачиваться за вашу связь.

— Но почему? — шепчу я упрямо. — Из-за ее бедности? Мне плевать, чья она дочь.

— И в это охотно верю. Но плевать ли на это твоей матери?

Не в бровь, а в глаз. Мама повернута на чистоте крови, и после истории с Клео заявила, что выберет невестку сама. И близко не подпустит ко мне ни одну из ведьмочек-охотниц. А Мия даже не из наших.

— Задумался? — интересуется дядя. — Молодец. Заодно подумай о том, так ли сильны твои чувства, чтобы отказаться от семьи, если родители поставят тебя перед выбором. Хватит ли твоих чувств, чтобы жить самому, без отцовской поддержки. Сможешь ли ты заботиться о Мие так, как она этого заслуживает. И, наконец, представь, как больно ей будет, если ты не справишься и подчинишься воле родителей.

— А если справлюсь? Если мои чувства достаточно сильны? — Я смотрю на дядю с вызовом. — Если Мия — моя истинная пара?

— Истинная… — Дядя опять вздыхает и трет висок. — Если ты почувствовал в ней истинную, все еще хуже. Это не сказки, как ты, вероятно, считаешь. Просто случается такое редко. Очень редко. Скажи, что такое «истинная пара» в твоем понимании?

— Это когда предназначены друг для друга, — вспоминаю я. — Когда жить врозь невозможно. Когда любишь только одного — и навсегда.

— Никогда не задумывался, для чего все это?

— Нет…

— Для размножения, Кирилл.

— Чего?! — Вытаращиваю глаза, не веря собственным ушам.

— Для получения здорового потомства с сильным магическим даром, — припечатывает дядя. — Грубо говоря, тебя влечет к Мие, потому что она — идеальная мать для твоих детей. Прости, Кирилл, но это так. Если не веришь мне…

Дальше я не слышу, теряю нить разговора. В ушах — гул, перед глазами — тьма. Дети? Какие дети! А как же чувства? Любовь? Как же…

Выходит, всего этого нет? И все наши симпатии — чистая биология?!

— Кирилл, ты меня слышишь? Кирилл!

— Не… — отвечаю честно, мотнув головой. — Не слышал. Повтори…

— Говорю, влечение пройдет, как только Мия родит от тебя ребенка. Ты все еще хочешь испортить ей жизнь?

Глупости. Я никогда этого не хотел. Не представлял, что все… так сложно. Но… ребенок от Мии? Да почему бы и нет! Только не сейчас, конечно. Позже.

— Но ведь она не ведьма? — спрашиваю я, облизав пересохшие губы.

— Так бывает. Возможно, кто-то из ее предков…

— И что же делать? Что теперь делать?

— Хороший вопрос, — усмехается дядя. — Если вы — истинная пара, и почувствовали друг друга, то разлука не поможет.

— Ты говоришь… если? То есть, это не точно?

Голова идет кругом, но я пытаюсь рассуждать трезво. Не можешь победить — возглавь. Если Мия — моя истинная, то это аргумент даже для мамы. Она не посмеет возражать. Но отчего-то меня мутит от мысли, что мои чувства — не настоящие.