— Заканчиваем веселье! Все по местам!

В классе появляется учитель физики Евгений Федорович, он же Мандарин. Говорят, до того, как облысеть, он был рыжим, и получил прозвище из-за схожести цвета волос с оранжевым фруктом.

— Всё убрали, достали сборник задач и листочки. Чего тебе, Королева? Листочка нет? Я тебе дам, радость моя. Открыли задачку 587. Быстренько решаем, у вас десять минут.

Спорить с Мандарином бесполезно, взывать к состраданию — тем более.

«Не предупреждал о самостоятельной? Ну и что? Это ничего не изменило бы. Мозги в голове или есть, или нет».

Задача из прошлогоднего материала, и я справляюсь с ней довольно быстро, хоть и перенервничала из-за Кирилла. Физика всегда меня успокаивает.

Мандарин ходит по рядам, заглядывая в листочки, и комментирует:

— Хорошо, Паша. Только ты знак перепутал. Где? Сам ищи. Софа, душа моя, не забивай свою прекрасную головку формулами, не надо. Домохозяйкам физика ни к чему. Утюг тебе муж починит.

Троллить Мандарин умеет филигранно, его многие не любят. Я терплю, потому что он хорошо знает предмет. Но и мне порой достается.

— Беленькая, твоя фамилия точно Беленькая? А не Тупенькая? Калькулятор тебе купить? Как можно было решить все задачи на олимпиаде, но запутаться в вычислениях?! Ты ж мое «горе от ума»!

Ровно через десять минут Мандарин собирает листочки и начинает читать лекцию по новой теме. Временно я забываю о Кирилле-Кае, погружаясь в волшебный мир физики.

Физика — та же магия. Серьезно. Я могу объяснить, откуда берется электричество, но для большинства людей это сродни волшебству. Да потому что никто не видит, что там бежит по проводам! А магнитные поля? А ядерные реакции? Когда люди не могли понять природные явления, что изучает физика, они считали их магией.

Урок подходит к концу, Мандарин диктует домашку. Как обычно, это список из десяти задач, не меньше.

— Беленькая, задержись ненадолго, — просит он сразу после звонка.

— Что такое, Евгений Федорович? — спрашиваю я, когда класс пустеет.

— Мия, у тебя репетитор по физике?

Неудобный вопрос. Я уже знаю, что учителя не любят репетиторов, и не спешу признаваться.

— Чего краснеешь, как институтка? — фыркает Мандарин. — Если ходишь к репетитору, от дополнительных занятий тебя освобожу. Но не просто так. Будешь участвовать в олимпиаде. В трех. Две — институтские, внутренние, для абитуриентов.

— Евгений Федорович!

— Беленькая, совесть имей. Допы по средам после восьмого урока. Или ты больше не капитан?

Это удар ниже пояса! По средам у нас тренировки. Но я не собиралась участвовать в олимпиадах в этом году! Еще в прошлом поняла, что выиграть честно практически невозможно. Реальнее потратить время на подготовку к экзамену и сдать его на сто баллов.

— Я не выиграю олимпиаду, Евгений Федорович.

— Главное — не победа, главное — участие. Так мы договорились?

— Да, — вздыхаю я.

Да черт с ним, схожу. Это меньшее из зол.

— Евгений Федорович, а что такое «институтка»?

Порой он ставит меня в тупик этими древними словечками.

— Это, Беленькая, воспитанница женского института, — вздыхает Мандарин. — Когда-то барышень, вроде тебя, в закрытых школах держали, вдали от соблазнов. И учили «чему-нибудь и как-нибудь». В свет они выходили глупенькими и нервными.

— Понятно, — киваю я.

Обидное сравнение.

Девчонки меня не дождались. Предательницы! Наверняка, за Кириллом побежали. Нашли себе нового краша.

Проходя мимо «колонного зала» — так мы называем рекреацию, где в окружении колонн стоит рояль, — я попадаю в знакомый захват. Только глаза на этот раз мне не закрывают. Зато надежно фиксируют шею, прижав к колонне.

— Карецкий, тебе жить надоело? — хриплю я, безуспешно пытаясь вырваться.

К сожалению, здесь обычно никого нет. Похоже, Кирилл успел изучить школьные закоулки.

— Не дергайся, поросенок. Так ты у нас дочка богатых родителей? Ловко придумано!

— Тебе какое дело?

— Ты лгунья, поросенок. Останешься после уроков.

— Не много на себя берешь?

— Попробуй, возрази! — шипит он на ухо, до боли сжимая запястье. — И все узнают твой грязный секрет!

— Чего ты хочешь? — выдыхаю я, сглатывая злость.

— Будешь моей девушкой.

— Но твой дядя…

— Запретил подходить ко мне? — усмехается он. — И чего ты боишься больше? Его гнева или моей мести?

— Почему я?!

Уже не пытаюсь вырваться, осознавая, что вляпалась.

— Кто-то должен заняться твоим воспитанием, поросенок…