Какое-то время над поляной витали оживленные разговоры.

– Вам принести что-нибудь перекусить? – осведомился Орфей, указав на стол, где предлагали напитки и продукцию, в большинстве своем имевшую форму сердца.

Я качнула головой:

– Я не голодна.

Мало того что я была не голодна, так еще и ощутила нарастающее волнение, осознав, что собираюсь сделать.

– Тогда возьму только напитки.

Он ненадолго отлучился и вернулся с бокалом, в котором был горячий шоколад, и с чашкой кофе.

Мы устроились за одним из столиков под нависающими ветвями дерева. Бокал он протянул мне, а чашку пододвинул к себе.

– Так что вы слышали об этой труппе? – осведомилась я, осторожно размешивая напиток, на поверхности которого пряностями было нарисовано сердечко.

– Какая-то странствующая. Говорят, они скоро уедут, так что мы с вами успели вовремя.

Уедут – это мне на руку. Если я найду здесь того, кто мне нужен, то потом и концы в воду – никто и никогда после Дня всех влюбленных не услышит о Фелиции.

– И часто вы ходите в театры? – продолжила я.

– Нет, – отозвался Орфей, жадно отпив из чашки. – Был несколько раз по просьбе своей младшей сестры.

– У вас есть младшая сестра?

– Да.

– И у меня.

– Младшая?

– Четыре.

Он оторвал взгляд от пустующей пока сцены.

– Четыре сестры?

Внезапно я поняла, что сболтнула лишнего.

– Теперь я понимаю, – медленно произнес Орфей, вытягивая ноги. – Четыре младшие сестры, вы пятая и старшая и вам срочно нужен муж.

– Но не любой, – резче, чем хотела, ответила я.

– Это не мое дело, – чуть приподнял ладонь Орфей.

Я промолчала, чувствуя себя одновременно и смущенной, и слегка рассерженной.

– Начинается, – произнес он, указывая на сцену, где появился человек с бородой из мочалки и в одеянии, напоминающем хламиду.

Я приготовилась смотреть. Выступающий актер был смугл. У него был крупный, с горбинкой нос, красиво очерченный рот, сочного цвета губы и ямочка на подбородке, обнаружившаяся, когда борода приподнялась от ветра. Он явно знал, что неотразим, и красовался перед юными барышнями, не забывая громовым голосом произносить свою речь.

Продекламировав вступление, в котором рассказал о судьбе влюбленных, разлученных злым роком, он пригласил зрителей смотреть представление. Оно оказалось занятным, хоть и непривычным. Возможно, из-за того, что актеры были иностранцами и использовали другие, отличные от наших театральные приемы. Но погрузиться в действо полностью мне не давали мысли: я ведь пришла сюда в первую очередь искать среди них будущего Фелиция.

– Как вам? – спросил Орфей, когда один из героев направил на соперника выкрашенный серебристой краской меч под визг предмета спора – полной матроны средних лет в парике с мелкими девичьими кудряшками.

– Весьма… эмоциональная нация.

Он кивнул.

Тут первый возлюбленный, которого играл актер, читавший вступление, пронзил соперника мечом, и тот упал, зажав его под мышкой. Герой поставил ногу ему на грудь и гордо оглядел собравшихся, не забывая подмигивать барышням.

В этот момент я внимательнее к нему пригляделась. Из всех сегодняшних претендентов он больше всего подходил на роль Фелиция: поведением и внешностью. К тому же его акцент был почти незаметен.

Пьеса закончилась, и раздались аплодисменты, к которым присоединились и мы.

– Что вы задумали? – спросил Орфей, посмотрев на меня.

– Хочу познакомиться вон с тем джентльменом.

– Думаю, это не составит труда.

Мы поднялись. Остальные зрители тоже начали расходиться. Кто-то решил углубиться в аллеи, где зажглись фонари, кто-то направился к выходу. Мы же прошли к задрапированной тканями перегородке, за которой слышалась эмоциональная иностранная речь, похожая на перебранку.

Я постучала по гипсовой колонне, служившей частью декораций, и из-за занавеса выглянула та самая роковая красотка. Вблизи ее кудряшки отливали рыжиной.

– Вам что-то нужно, леди? – каркающим голосом спросила она, коверкая слова.

– Да, я хотела бы лично выразить свое восхищение тому, кто сыграл сегодня Алабелло.

– Родриго! – крикнула та, отвернувшись. – К тебе снова дама.

Интересно… Родриго – точно так же звали кавалера женщины с «Вечера сердец». И, по ее словам, он тоже был смуглым.

Родриго появился с самодовольной улыбкой, стирая полотенцем грим с лица. Впрочем, улыбка быстро исчезла при виде Орфея.

– Чем могу быть полезен? – поклонился он, сделав витиеватый жест.