– Я хотела бы поговорить с вами об одном… деле.

Покосившись на Орфея, он сделал приглашающий жест.

– Тогда прошу в мою гримерную.

Гримерной оказался закуток за ширмой, где стояло зеркало со сколом и несколько стульев. Родриго убрал с одного из них ящик с красками, смахнул невидимые пылинки и предложил мне сесть. Орфей остался стоять за ширмой, так что не мог слышать наших приглушенных голосов.

– Итак, леди, чем могу служить? – повторил Родриго, устроив сцепленные в замок пальцы на колене.

– У меня к вам деловое предложение. Хочу нанять вас сыграть одну роль.

Родриго оживился:

– В каком же театре?

– Это будет не театр, а… домашнее представление.

На лице будущего Фелиция появилось легкое разочарование:

– Что ж, в таких я уже играл.

Сомневаюсь.

– Вам предстоит сыграть одного достойного джентльмена.

Во время разговора я рассматривала Родриго. В спектакле и издалека он выглядел очень мужественно: высокий, широкоплечий, хоть и не такой высокий, как Орфей, с крупным носом. Вблизи же и в личной беседе он оказался несколько другим. Из прежнего мужественного образа осталась разве что ямочка на подбородке.

– И что же это за роль? Из Еврипита? Аристохеля? А может быть, из произведенией месье Вольтерра?

– Нет, это будет… импровизация.

– Ладно, – он потер подбородок, – это я умею. Когда представление?

– Через несколько дней. В праздник всех влюбленных.

– В этот день расценки выше.

– И какие же?

Он назвал цену. Я – встречную, поскольку всех моих сбережений не хватало, чтобы столько заплатить. Поторговавшись еще немного, мужественный Родриго наконец объявил, что согласен. Он дал мне адрес квартирки, которую снимал в городе, а я ему – адрес абонентского ящика, и мы договорились встретиться на следующий день, чтобы обсудить детали и порепетировать. После чего распрощались.

– Ну как, вы довольны результатом? – спросил Орфей, когда мы двинулись прочь.

– Вполне.

Несмотря на то что цель была достигнута, я не испытывала удовлетворения, которое, как я рассчитывала, наступит.

– Тогда почему вы не выглядите довольной?

– Должно быть, свет так падает, – уклонилась я от ответа, обходя фонарь.

– Так вы все-таки наняли этого актера? Не в мужья же вы его в самом деле выбрали.

Отпираться было бессмысленно, да мне и не хотелось лгать:

– Да, наняла.

– Зря.

– Вы не были на моем месте.

– Я лишь знаю, что в любом деле честность лучше всего, даже если придется принять на себя ответственность за неприятные результаты.

– Вы меня осуждаете, – резко заметила я.

– Думал, что буду. Но, как ни странно, нет. Не желаете ли немного прогуляться по парку?

Я огляделась – людей было еще довольно много, да и почему бы не развеяться перед сном?

Я чуть кивнула, и мы свернули, не дойдя до выхода.

– Так вы договорились с этим Родриго о… – Он умолк, предлагая мне продолжить.

– О моем личном деле.

– Представите его семье как жениха?

– Вы догадливы.

– Это несложно: сложить два и два. И когда же состоится представление?

– В День всех влюбленных.

– Что ж, удачи.

– Благодарю.

Какое-то время мы шли молча.

– А как проведете этот день вы?

– Скорее всего, на работе.

– Вы этого хотите или нет других вариантов?

Орфей посмотрел на меня, и я пожалела, что из-за маски не могла видеть выражения его лица.

– Я этого хочу.

– Ясно.

– Впрочем, и других вариантов тоже нет.

Мы приближались к огражденной балюстрадой площадке, с которой открывался вид на весь город.

– Вы говорили, что любите полеты? – продолжил он.

– Да.

– Так вы летали? На чем?

– Не то чтобы летала… – Я вспомнила свой детский полет на дирижабле. – Но очень хотела бы.

– Что мешает?

– Многое.

Орфей пожал плечами:

– Не понимаю: когда человек чего-то хочет, он может это получить. Тем более если цель из разряда выполнимых, как ваша.

– Вы мужчина, поэтому вам кажется, что все цели выполнимы.

– С вашим характером вполне.

– А какие у вас цели?

– Быть лучшим в своей работе. И приносить пользу.

– И как, получается?

– Я к этому стремлюсь.

Тут дорожка стала уже, и Орфей посторонился, предлагая мне пройти первой.

– А с чем связана ваша работа? – осведомилась я.

– Она предполагает общение с большим количеством людей.

Теперь понятно, откуда в нем такая уверенность.