Девушка телефон уже достала и звонить куда-то собралась. Я на автомате мобильный забрал и на нее пристально взглянул. Очень молоденькая, если восемнадцать есть – уже хорошо. И очень красивая, поразительно просто.

– Вы что делаете? – возмутилась Мальвина.

– Твоей страховки не хватит, малявка. У тебя хоть права есть? – это я так возраст хотел узнать, чтобы подумать, как дальше действовать. Вряд ли она сможет заплатить за ремонт сверх ОСАГО, видно, что не дочка богатых родителей.

– Есть, – нахмурилась и из сумочки достала. Ткнула мне в лицо, и я успел заметить год рождения. Девятнадцать, значит. Отлично.

– Как расплачиваться будешь, Мальвина?

– Я полицию вызову, Буратино.

– Это почему я Буратино? – я реально не понял.

– Такой же наглый и шнобель у тебя не маленький.

Я не удержался и снова рассмеялся. Мне тачку расхерачили, а я реально рад. Встреча обещает быть жаркой. Девочка с характером, длинными ногами и голубыми волосами. Таких я еще не трахал. Интересно, а сиськи какие? Куртка все скрывала.

– Страховку покажи.

И тут Мальвина смутилась. А что такое?!

– Это каршеринг, нужно звонить им.

– Ты знаешь, во сколько ремонт обойдется? – я кивнул на «Порше» с разбитой жопой. Гребаная «Киа», кстати, стояла более-менее целая.

Мальвина покосилась на мою тачку и прямо мне в глаза взглянула. Понимала, и денег у нее нет, а страховки не хватит. У меня внутри огнем полыхнуло. Ночь не совсем пропала для меня. Для нас. Я не смогу с красавицы поиметь денег (не по суду же МРОТы из нее выбивать!), но могу поиметь ее саму.

– Слушай внимательно, Мальвина: мы сейчас милицию вызываем…

– Полицию, – с видом королевы исправила меня. – С первого марта милиция стала полицией.

– А ты с какого числа такой вредной стала?

– Родилась такой.

Так, выдыхаем. Спокойствие, только спокойствие.

– Мы вызовем ментов, так понятно?

– Вполне, – серьезно кивнула она. – Ты бандит, что ли? Пережиток девяностых?

– А тебя где воспитывали? Не учили, что к незнакомым людям на «вы» обращаться нужно?

– Учили, видимо, там же, где и вас. Вы первый на «ты» перешли.

Блядь. Нужно до десяти посчитать. Что за колючая злюка попалась! Если бы не ноги…

– Окей, давай заново начнем. Меня зовут Вадим Полонский, я ехал на очень важную встречу, и ты, Мальвина, въехала мне в задний бампер. Мы сейчас вызовем полицию, составим протокол, но страховка не покроет стоимость ремонта, поэтому нужно как-то решать.

– Окей, – ответила она. – Меня зовут Екатерина Румянцева, я ехала домой на арендованной машине, очень устала после тяжелого перелета и действительно не соблюдала дистанцию. Мне правда очень жаль, и я готова ждать полицию хоть до посинения. И в моем случае это не метафора, – она кивнула на свои ноги, но я уже как десять минут на них залипал. – Вы можете подать на меня в суд, и я буду выплачивать долг со стипендии, потому что у меня нет денег, чтобы решать с вами на месте.

Вот сейчас мне понравилось. Четко по делу, не без иронии, но зато видно, что не тупая овца. И много исходных мне дала: учиться в университете, летала отдыхать (ноги приятно загорелые), живет, очевидно, где-то в пределах ТТК, семья обычная, что тоже мне подходило.

– Мерзнуть не придеться, Катя, – я открыл дверь своей машины в приглашающем жесте. – И ждать долго тоже.

Она опасливо на меня покосилась, но, видимо, испуг демонстрировать не привыкла, поэтому в тачку села. Я уже вызывал ментов. Десять минут у нас есть.

В мягком свете салона Мальвина была еще красивее. Правильные, я бы сказал скульптурно вылепленные скулы, пухлые губки, но свои, не ботексные. Нос тонкий, аккуратный, подбородок маленький и острый, но украшение лица – глаза. Бархатно-черные, что поразительно контрастировало со светлыми волосами. Катя блондинка, а эта херня на волосах, очевидно, скоро смоется. В моих руках оказалась очень редкая, юная красота. Приятно. Надеюсь, чутка попозже вообще крышесносно станет.

– Где учишься, Катя?

– В МГИМО, – достаточно сухо ответила. Не нравлюсь, что ли? Странно. Пищать должна как все прочие.

– Сама поступила?

– Сама.

– А отдыхала где?

– Группу крови, может, еще назвать? – приподняла тонкую бровь Мальвина.

– Ты со всеми такая дерзкая? Или только с теми, кому машины разбиваешь?

– Извини, просто ты мне не нравишься.

Опочки, откровенно, однако.

– Почему? – мне реально было очень интересно.

– Слишком самоуверенно и нагло ведешь себя. Машина понтовая, часы дорогие, полиция по щелчку приезжает, – она кивнула на мигалки, что сзади разрезали темноту. Быстро действительно. – Папенькин мажор?