Шрифт:
Он поворачивается, и тоска в его глазах режет меня без ножа.
– А мне всего лишь нужно было, чтобы ты со мной просто погулял. Не спихивал нянькам, а сам. Просто поговорил, а не отдавал указания. Просто сказал, что я нужен тебе. Не потому что выиграл какой– то дурацкий кубок, а просто потому что я есть!
Что же я все это время делал с ним?! И не видел...
Поднимаюсь и подхожу к нему, кладу ему руку на плечо.
– Разумеется, ты мне нужен, Артем! Даже не смей думать по– другому!
Ответом мне служит долгий взгляд.
– Но теперь я не уверен, что мне нужен ты...
Он отстраняется.
– Прости, я не настроен на душещипательные беседы.
Он уходит, а я остаюсь с тягостным ощущением, что я все испортил так что не исправишь.
Какое– то время смотрю в окно, за которым темно. А потом достаю телефон и жму "вызов".
Олеся отвечает не сразу. Голос заспанный:
– Алё?
При звуке ее голоса дышать становится легче. Все еще можно исправить.
– Я тебя разбудил? – зачем спрашиваю, не знаю.
Итак понятно, что разбудил. Но оставаться в одиночестве после тяжелого разговора с собственным сыном – невыносимо.
– Ничего, – она зевает, постепенно просыпаясь и начиная волноваться, – Что– то случилось? Матвей?
Чувствую еще один укол. Олесе ее сын таких слов точно не говорил.
– Ничего страшного, не волнуйся. Мне обещали, что найдут его в течение двух дней.
Заминка с ее стороны – секундная.
– Тот, кто обещал...Ему можно верить?
– Да.
Верить этому человеку можно и нужно.
– Как Еся?
– Хорошо. Тоже спит.
– А у тебя все нормально?
– Да.
– Когда вас завтра забирать?
– А я уже подумала, что ты нас здесь решил оставить. Я позвонила Полине. Она собрала вещи на выписку. Выписка в десять. Вещи до выписки надо передать медсестре. Торт, шампанское – надеюсь, ты об этом помнишь.
Тихонько смеюсь. Настроение улучшается.
– Я не совсем безнадежен.
– Правда? – чувствую, что Олеся улыбается.
Но через мгновение становится серьезной:
– Влад, у тебя что– то случилось?
Мне сейчас хочется рассказать ей то, что меня тревожит. Но по сравнению с тем, через что проходит она, мои трудности – пустяк. Мой сын – дома, живой и здоровый.
– Нет, Олесь, устал только.
Слышу тонкий писк, переходящий в протяжное завывание.
– Дочка твоя проснулась. Слышишь?
Не услышать трудно.
– А то. До завтра?
– До завтра, – отвечает моя будущая жена.
Они – мой шанс не ошибиться снова.
Шанс понять, как исправить прошлые ошибки.
Главное, не упустить и его.
Глава 10
Артем Холодов
Возвращаюсь в комнату, едва себя контролируя. Не знаю, почему так вышел из себя. Ничего неожиданного отец мне не сказал. "Я люблю тебя", "Ты мне нужен" – эти слова из его уст для меня пустой звук. Почему я ему не верю? Возможно, потому что привязанность к другому человеку заставляет желать его близости. У меня же все мое детстао было ощущение, что я для него помеха, ненужный элемент в его картине мира. Вот не будет меня и все его сооружение, над которым он столько работал, будет функционировать так, как надо. А со мной... Нет. И теперь, сказав два предложения, он рассчитывает все исправить? Разве так бывает?
Сначала мне хочется схватить стул и расколошматить его об стол в комнате. Потом кажется, что в доме слишком жарко. Так жарко, что нечем дышать. Хватаю куртку и спешу на улицу. Холодный ноябрьский ветер бьет в лицо, остужая бурлящий внутри вулкан. За руль в таком состоянии не полезу, поэтому иду в сад. Света от окон и пары уличных фонарей хватает, чтобы скудно осветить темные стволы деревьев, переплетенные кустарники. Вдыхаю леденящий воздух, иду вглубь сада, шурша опавшей листвой. Почему– то это успокаивает. Чем дальше углубляюсь в пространство между деревьями, тем отчетливей становится навязчивый, мерный скрип.
Делаю еще несколько шагов и вижу девичью фигурку, раскачивающуюся на качелях. Без шапки и в расстегнутой куртке. Сашка. Хочу повернуть обратно, но быстро меняю решение и подхожу ближе. Полоска света падает ей на лицо, позволяя рассмотреть его во всех подробностях.
– Нос уже красный, – говорю и сам удивляюсь, как резко звучит голос, – Шапка где? И куртка почему расстегнута?
Она прекращает раскачиваться:
– А тебя разве это касается?
Хмыкаю:
– Заболеешь, еще и с тобой нянчиться.