— Какие красивые слова! — выставляет щит перед собой Женя.

— Я не буду тебе что-то доказывать, — беру ее тонкую ладошку и кладу себе на грудь, там, где бьется мое сердце — Чувствуешь? Женя ничего не отвечает, а лишь прижимается ко мне ближе, и мы соединяемся в чувственном поцелуе, который незамедлительно перерастает в безумную пляску языков.

— Ты мой кайф, — шепчу я, когда мы прерываемся, чтобы посмотреть друг на друга.

— Демьян?

— Мм?

— Да

— Да?

— Да!

— Ехуу… и она сказала: «Да!». Ежевичка, ты не пожалеешь!

15. Не совсем откровенный разговор

Демьян

Полторы недели.

Полторы незабываемых недели.

Самых лучших в моей жизни недели.

Мы с Ежевичкой почти каждую ночь гоняли в центр, чтобы просто погулять по улицам полупустого города. Потому что любовь к таким вот прогулкам нас объединяет.

Я и не думал, что за маской не проницательной и воинственной женщины скрывается романтичная натура. Ее, как и меня в ночных прогулках привлекают огни, проезжающие мимо нас и спешащие куда-то вдаль одинокие автомобили, далекие отголоски таких же потерявших сон людей. А если приложить ухо к асфальту, то можно даже услышать, как дышит город. Незабываемые ощущения, особенно когда есть рядом тот, кто разделяет такие моменты вместе с тобой. Затем мы возвращались в «деревню» по пути купив что-нибудь из вредной пищи.

Еще один факт. Благодаря мне Женя впервые осмелилась посетить «Subway»[5]. Сначала она с сомнением наблюдала за тем, как готовят наши божественные сэндвичи. Постоянно делая пометки:

— все ли соответствует правилам и нормам СанПина?

— обработал ли повар руки антисептиком?

— свежие ли у них продукты?

В общем, как только Женя надкусила эту хрустящую булочку, начиненную различными деликатесами, то позабыла о своих сомнениях. И в ту же секунду по салону авто прокатились самые искренние стоны. Такие, знаете ли, уж точно не сымитируешь. Она получила упоительное наслаждение от сэндвича, а я от нее.

Еще за эти коротких полторы недели мы успели побывать на катке, где я разбил себе коленную чашечку. Просто потому, что впервые в своей жизни встал на коньки. Потом мы были в кино, но фильм оказался настолько скучным, что мы оба уснули. И если бы не уборщица, которая пришла убирать зал после сеанса, то, наверное, мы бы так и до утра проспали.

Полторы недели счастья. Эти воспоминания я увезу с собой.

Теперь мы не просто делим один домик на двоих, а дело в том, что мы плавно базируемся из ее номера в мой, и так по очереди. И как-то раз на неделе мы решили переночевать прямо в холле на первом этаже, но так сильно увлеклись друг другом, что даже сломали невероятно мягкий диван. Что поделать, но сверхпрочная мебель не выдержала накала нашей страсти. Затем я вновь решил покуситься на святое, а именно отвлечь свою ежевичку от работы. Но Женя еще та стойкая и каменная крепость. Она сама серьезность, когда дело касается работы. В перерывах между делами я несколько раз порывался помочь снять ей напряжение нашим любимым способом. Этой женщины мне всегда мало, и особенно, когда она такая сосредоточенная. Меня это дико заводит. В общем, за все мои попытки склонить Женю к сексу прямо на ее рабочем столе я получал в жбан (Дать в жбан: сильно ударить по голове другого человека кулаком)

Дикая пантера. И как же я без тебя буду, душа моя?

Полторы недели пронеслись как одно мгновение, а я понимаю, что не готов вот так все бросить и уехать. Свалить в город. Жить привычной жизнью, как будто ничего и не было. Скорее всего, Женя испытывает абсолютно то же самое. Она, конечно, как и обычно, надевает с утра маску безразличия и так ходит весь день, но я то знаю, что на самом деле скрывается за этой непроницаемостью.

— Демьян, расскажи мне про своих родителей?

Только все было хорошо. И вот вопрос, от которого у меня просто кровь в жилах стынет. Наверное, Женя чувствует, как я внутренне напрягаюсь и слегка отстраняюсь от нее. Но ежевичку это ничуть не смущает, и она вновь продолжает водить пальчиком по моим ключицам, затем по плечу и обратно. Заглядывает в глаза и невольно хмурится.

— Что ты хочешь знать?

— Ну, например, почему ты свою мать считаешь стервой?

— А это разве не так? — задаю встречный вопрос. Женя округляет глаза и ничего не отвечает

— Ладно, прости, — Ежевичка снова кладет голову мне на плечо, и ее кудрявая макушка дарит мой любимый аромат, которым я не только пропитался насквозь, еще он действует на меня словно афродизиак.

Сегодня мы проводим ночь в моей постели. Растворяемся в объятиях, и я уверен, что каждый из нас мечтает именно о том, как бы продлить такие моменты на подольше. Впереди нас ждут общие выходные, и уже послезавтра я должен буду уехать. Не хочу сейчас ни о чем думать, а просто вдыхать эту невероятную сладкую ягодку. Мою ягодку.

— Что ты хочешь знать? — шепчу ей на ухо. Знаю, Жене очень нравится, когда я так делаю. Она сама говорила, что это вызывает в ней волнение и приятную по телу дрожь.

— Ну… например, то, что мой вопрос так и остался без ответа. Точнее, ты вообще от него ушел.

— Ты о чем?

— О маме, Демьян.

— Ах, о маме. Слово то какое, «Мама». Видишь, в чем дело, Ежевичка. Я, как и ты, не знаком со своей мамой. Блин, наверное, я опять не прав. Скорее у нас разный случай, в котором есть что-то похожее.

Женя на самом деле очень хороший слушатель. А я ловлю себя на мысли, что готов открыться. И пускай даже то, что эта тема для меня крайне неприятна.

— Понимаешь, твоя мама умерла. А моей… ее, по сути, вообще никогда не было.

Женя приходит в движение и резко поворачивает свое лицо в мою сторону, впиваясь в меня пронзительным, словно выстрел, взглядом.

— Что ты такое говоришь? Объясни мне, Демьян. Я не совсем понимаю.

— Окей. Только правда за правду.

— К чему ты ведешь?