— К тому, что ты тоже можешь мне открыться, Ежевичка.

— Мне нечего тебе рассказать.

— Как знаешь. Тогда слушай мою историю. Я вырос в богатой семьей. Мой папа очень серьезный и влиятельный человек, а мама — это как дорогое украшение. Ожерелье из жемчуга или картина там какая нибудь, но не простая, а именно раритет раскрученного современника авангардиста. И в большинстве моим воспитанием всегда занимался обслуживающий персонал. У меня было много нянечек. Я рос довольно капризным ребенком, — именно здесь я делаю паузу, замечая хитрую усмешку на лице Ежевички, за что та сразу же получает от меня маленький щипок по упругой попке. — Моей маме никогда не было до меня никаких дел. Она вообще не проводила со мной время, и когда ее подруги бывали у нас дома, она няню предупреждала, чтобы мы сидели в комнате и не спускались в гостиную. То есть видишь ли, у нее мозг маленького и капризного ребенка. Разве дети могут иметь детей? Она даже не разрешает мне ее мамой называть.

— А что отец? — внимательно выслушав меня, тихо произносит Женя.

— А что отец. Для отца я просто проект.

— Проект?

— Да, проект. Он вбил себе в голову, что я должен поступить в военное училище и посвятить всю свою жизнь военному делу. Благо, почти с самого детства моим воспитанием занимается Алекс, а когда я, будучи подростком, переехал к нему, то папа вообще ослабил хватку и прекратил всякие попытки по достижению своей цели. Правда, бывают иногда звонки с далекими намеками. Но я думаю, что скоро он навсегда забудет об этой идеи, — чувствую, как на лице рождается самая искренняя улыбка.

— То есть твоему безрассудству, необдуманным поступкам и излишней импульсивности есть объяснение, — Женя поднимает правую бровь вверх и начинает сканировать меня пронзительным взглядом.

— Возможно. Меня всегда бесило отсутствие внимания со стороны родителей. Иногда думал о том, чтобы лучше вообще меня не было. Для чего я им сдался. Всегда чувствовал себя чужим среди родных или скорее, как какое-то экзотическое животное.

— Бедный, недолюбленный мальчик. Демьян, но так нельзя себя вести только лишь из-за отсутствия любви со стороны родителей. Дядя ведь тебя не бросал, ты не один. И чем ты ему отплатил? Кажется, тебя, наоборот, избаловали, — бурчит она последнюю фразу и отворачивается от меня.

Может, Женя и права, но слышать именно от нее слова обвинения в свой адрес — это слишком больно. Она хотела меня обидеть, и я не понимаю, для чего ей это нужно.

— Зачем ты так? Я думал, ты меня поймешь…

— Я бы могла понять тебя, если бы твоя жизнь действительно была бы не сахар. Но твое стремление к самобичевание, прожиганию жизни в пустую, оно просто абсурдно. Ты эгоист, раз зациклен только на своем эмоциональном состоянии, ни видишь никого вокруг, кроме себя самого. У людей семьи рушатся, дети умирают от неизлечимых болезней и сколько еще людей, у которых вообще нет дома. Каких только трагедий выпадает на судьбу человека. Но нет, посмотрите на этого мальчика. Его оставили без внимания родители. Демьян, у кого-то их вообще нет и не было никогда, понимаешь? — взрывная фурия встала с постели и начала быстро одеваться.

— Ты куда? — поднимаюсь следом и прижимаю ее крепко к себе.

— Женя?

Она закрывает глаза и начинает часто дышать.

— Демьян, я хочу уйти.

— Почему? Что с тобой? Ты сама попросила меня поделиться о своих травмах, переживаниях и по итогу вместо поддержки устроила истерику на пустом месте.

— То есть ты хочешь сказать, что я истеричка?

— Я не говорил этого. Я прошу тебя успокоиться.

Ее дыхание начинает сбиваться, и Женя медленно садится на краешек кровати. Смотрит пристально в одну точку, куда-то сквозь меня. И взгляд такой стеклянный. Что у меня мороз проходит по коже.

— Же…

— Демьян, сядь, — тихо произносит Ежевичка.

И я быстро оседаю на краешек кровати. Женя делает тяжелый вдох.

— Когда мама умерла, отец был подавлен горем. На его плечи легла огромная ответственность вырастить ребенка без матери. Я раньше думала, что такая ситуация, наоборот, должна сплотить самых близких и родных людей вместе. Но по факту оказалось все наоборот и даже хуже. Папа… он просто день ото дня становился все больше похож на оборотня. Конечно же, не в буквальном смысле. Просто эти его внутренние зажимы там, где-то глубоко в себе. Так он обрастал шерстью и начал пускать свою ядовитую слюну. Он возненавидел своего собственного ребенка, представляешь? Его агрессия не имела границ, но и выбросить меня, как ненужного котенка на улицу он, так и не осмелился. Я до самого совершеннолетия жила как в тюрьме, и каждый день молилась, верила и надеялась, что однажды выберусь отсюда и навсегда забуду эту жизнь. Где-то лет десять он день ото дня винил меня в том, что мамы больше нет, что если бы не я, она была жива. А когда мне исполнилось двенадцать, он привел в свой дом Оксану. С которой обручился почти сразу, словно и не было этой одержимой страсти к моей матери. И ты знаешь, после этого мы стали видеться с ним реже, я постоянно пряталась, чтобы не попадаться ему на глаза в те моменты, когда он был дома. Когда я выросла и ушла из родительского дома, то отец сам меня отпустил. Даже с жильем помог. Учиться я поступила на бюджет, а вечерами подрабатывала в общепите.

Женя сильная. Я это понял еще тогда, по ее взгляду, как только мы впервые друг друга увидели.

— Иди сюда, моя маленькая, — прижимаю ее к себе так крепко, будто с помощью объятий есть возможность забрать всю ту боль, что она носит в себе столько лет.

— И в то время как я только более-менее наладила финансово свою жизнь, мне начали сниться сны. Они не были страшными. Точнее это был один сон. Он мог немного отличаться, только место действия и главные участники всегда были одними и теми же. Мне пришлось обратиться к психологу. Она мне и посоветовала попробовать зажигать свечку или даже множество свечей. Когда я смотрю на огонь, то он почему-то меня успокаивает. Действует как гипноз. Кстати, я должна поблагодарить тебя?

— За что? — похоже, что у Жени случился эмоциональный надрыв. Или то самое ощущения, будто то гора с плеч сошла. Она меньше замыкается в себе и больше начинает мне доверять.

— За то, что спас меня. Повстречав тебя, я наконец-то сплю спокойно. Демьян, мне перестали сниться мои кошмары.

— Ежевичка?

— Что?

— Я думаю, что мы должны быть вместе. Чтобы зажечь для тебя огонь, я всегда буду рядом.

Она поднимает на меня свои большие, жгучие и черные, как ночь глаза. Смотрит так долго и пристально.