Шрифт:
Пытаюсь осмыслить.
— А дома?
— Ты разве не помнишь ту вечеринку?
— Но сейчас Нина у меня...
— Нет, Свет, это иное.
— Интересно...
Улыбнулся вновь.
— Ты встречалась с кем-то до своего Котова?
— Он вообще не мой...
— Рад слышать. И всё же?
— Может, спать пойдем?
Зря спросила.
— Обязательно. Так что... Пай-девочка без опыта?
— Послушай, не переходи границы.
— Я давно их перешёл.
Прекрасно... Допиваю чай, встаю, снова иду к раковине, слушая тишину ночи. Под окнами стрекочет сверчки, напоминая, что мы всё же далеко не одни здесь.
Удивительно, как за почти тридцать лет всё могло измениться, зарасти, поглотиться природой. А этот дом не так уж и плох. Видимо, он и правда за ним следит.
Ухожу к Никите, не встретив сопротивления. Нахожу его сына на единственном диване, спящим. Он тихонько поджал к себе ноги, спинав одеяло. Поправляю его, присев рядом.
Почему этот мальчик стал мне дорог?
Рассеиваю мысли, пытаясь не клевать носом. Где здесь лечь? И как Артём ночевал здесь раньше?
Слышу, как вода перестала капать. Следом погас единственно горящий светильник. Дом поглотился тьмой, и лишь слабый отсвет огня играет по полу на кухне.
Он появляется почти сразу. Просто достает с крючка тот самый рюкзак, что доверили мне, выуживает оттуда спальный мешок, быстро его расправив. Я отгоняю мысль, что спальник здесь все же один, и усиленно делаю вид, что не вижу в темноте его взгляда.
Могла бы и догадаться.
— Свет. — Прошептал, укутавшись.
— Нет.
— Глупо.
— Знаю.
— Ложись рядом.
— Я уже сказала.
— Ты глупышка, Котова.
— Сам не лучше.
Вдруг отвернулся, дополнив.
— Надумаешь выспаться, а не страдать ерундой, — приходи.
Да, конечно, ерунда... Да, конечно, выспаться.
Долгими раздумьями
Свети и не сгорай
— Всё сложно?
Один единственный вопрос полушепотом, Никита рядом только поморщился.
— Да.
— Ладно. — На этом Артём положил руку под голову и размеренно выдохнул.
Всё, действительно, сложно.
И от перестановки лиц итог не поменяется.
Сажусь удобнее на диван, прислоняю голову к подлокотнику. Стараюсь не беспокоить ребенка и не дотрагиваться даже случайно до его ног.
Закрываю глаза.
Не могу себе такое позволить, и у меня на это тысяча причин. Стать им ещё ближе, переспать с ним, привязать к себе, петь песни по утрам... Это утопия с нотками какого-то бреда.
Нет, я до сих пор замужем. Нет, я не из той лиги. Нет, эта мелкая дрожь сейчас пройдет. Нет, это ничего не значит.
— Ты слишком много думаешь.
— Даже не начинай.
Вздох и тихое:
— Доброй ночи.
Спасибо, но во всем этом представлении не было и дольки "по-любви", а окунаться с головой в отношения... Пусть даже с "любовью всей жизни"... Нет, я не хочу не досчитаться в груди ещё раз сердца.
Разве было хоть раз что-то связанное с "надолго"? Не было. Кто я ему? Чёрт возьми, я даже спросить это не могу.
Только сколько не причитай, где-то внутри я точно знаю, что причина в другом. Совершенно в другом.
Почему-то здесь мне отчётливо кажется, что я до сих пор та хорошая прилежная девочка с косичкой, что боится совершить ошибку и продолжает посматривать на его спину, ожидая реакцию. Наругает? Похвалит? Дожила, ничего не скажу.
Не то мой взгляд наконец достучался до него, не то он не мог заснуть всё это время, но помимо стрекота сверчков и щелканья дров в печи отчётливо прошелестело:
— Мы не договорили.
А следом он всё же обернулся.
— Иди сюда, или стяну тебя за ноги...
Так себе угроза, я аж хихикнула, отчего-то обрадовавшись тому, что он до сих пор не упал в царство Морфея. Ох, какая я глупая..
— Свет, — Взгляд коснулся его лица, что здесь толком и не рассмотришь. — сколько раз тебя нужно позвать?
— Много.
Вздохнул.
— Какая ты вредная, выскочка... Как же любишь всё усложнять... Как же любишь ты всё надумывать..
И пока я растаптываю в себе желание громко возмутиться, он всё же приподнялся и коснулся моей лодыжки, тут же сковав её.
— Эй! — Чуть не вскрикнула, но столкнулась с его выставленным возле губ пальцем.
Едва слышно прошептал.
— Ты предупреждена.
— Рашевский... — Прошипела в ответ, вцепляясь в его руку на ноге. Хватка всё сковывается, а взгляд становится всё ближе и ближе. — Артём..