Пыль вздымает к солнцу,

Ветром быстроногим кто-то

По степи несется.

Что за всадник и откуда?

Видно, издалека,

Принесет какое чудо

Пыльная дорога?

Мы смотрели и гадали:

Что за весть примчалась?

...Вся одежда на Кямале

Зноем пропиталась.

Пропылилась и пропахла

Жаркою ездою.

Прискакал Кямал в папахе

С красною звездою.

Не взглянув на парня толком,

Мой отец - с упреком:

– Круглый год тебе бы только

Шляться по дорогам.

Время стать бы посолидней,

Взялся бы за дело!

А Кямала это, видно,

Вовсе не задело.

А Кямал смеется, весел:

– Не зевай, сельчане!

Я пришел с хорошей вестью.

Принимай, сельчане!

К нам идут большевики,

Мы - с большевиками!

Слово силою реки

Разломило камень:

Мой отец со стога сена

Медленно поднялся.

На Кямала глянул слепо:

– Ты откуда взялся?

О добре сказал хоть раз бы!

А Кямал хохочет:

– Для народа счастья разве Садых-бек не хочет?

День прошел.

Струился вечер

Новолуньем мягким,

Я искал с любимой встречи

У холма, где маки,

И метался у ограды.

У соседской двери,

Я искал смятенным взглядом

Тоненькую Пери.

Говорить с отцом опасно,

Только с Пери, с милой,

Мне, казалось, станет ясно,

Что творится с миром.

Мир, он внешне не менялся:

Месяц капал с веток

Каждый лист в ночи казался

Чашей, полной света.

Благодатно пахло сеном,

Пахло медом остро.

Словно здесь все неизменно

И легко и просто.

А над крышею Кямала

Прямо перед нами

Сквозь луну зарею алой

Проступало знамя...

Я ВИДЕЛ ЭТО СВОИМИ ГЛАЗАМИ

На широкой площади

Стар и млад,

Алый стяг полощется

С ветром в лад.

То плывет торжественно,

То - рывком,

Все, что обещано,

Раздает ревком.

Вот в папахе простенькой

Сам Кямал

От широкой площади

Зашагал.

И куда ни двинется

За ним народ:

Землю он, кормилицу

Раздает.

Мерит землю поровну,

За шагом шаг.

Над селеньем по небу

Алый стяг.

Бабка от коровы

Не отводит глаз

Во двор ведет корову

В первый раз,

Плачет, гладит рыжую

Так и сяк...

Стелется над крышею

Алый стяг.

И, сказать по правде, я

Очень рад

Видеть был, как празднует

Стар и млад.

Как из мрака полночи

Из наших погребов

Хлеб потоком солнечным

В сто домов!

Вижу я, как с пастбища

Стадо идет:

Не в одни ворота

В сто ворот!

Смех на каждой улице

Не пустяк...

Над Курой волнуется

Алый стяг!

У холма заветного

На ветру

Старика заметил я

Поутру.

Над Курою шалою

Он стоял,

Руки к стягу алому

Простирал:

– Ты дало селению

Хлеб и свет,

Здравствуй, знамя Ленина,

Тыщи лет!

...Стал моими думами

Алый стяг!

Но отец судьбу мою

Порешил не так.

БЛЕСК

Теперь отец ходил угрюм и замкнут.

И в доме солнце ставнями душил.

Казалось он был выслежен и загнан

В глухую клетку собственной души.

"Где власть моя? И не бывало словно!

Вчера Гасан дрожал передо мной,

Наперекор не смел сказать и слова.

Сегодня - нас обходит стороной!"

...Отец с киркой

Чего бы это ради?

От страшных мыслей содрогался я,

А он работал, на меня не глядя

И ни о чем со мной не говоря.

Воя комната наполнилась известкой

И затхлой пылью рухнувших времен.

Отец дышал прерывисто и жестко.

Да неужели помешался он?

Но, наконец, все стало тихо дома,

И, как из клетки собственной души,

Из черного глубокого пролома

Он осторожно вытащил кувшин

И заглянул в него ожившим глазом,