И он хотел ее снова и снова.

— Ты спрашиваешь, я отвечаю, — он нежно поцеловал ее в шею.

— Разве тебе не нужно идти на встречу? — спросила она, вскинув бровь.

— Я босс. Они подождут, — он схватил свой телефон и быстро набрал что-то на экране. — На самом деле, она отменена. Так что давай. Спрашивай, что хочешь.

— Ты когда-нибудь был помолвлен? — ее голос был напряженным.

— Нет, — он провел рукой по ее боку, его пальцы ласкали участок кожи между свитером и джинсами.

Она резко вдохнула.

— Ты когда-нибудь жил с женщиной?

— Кроме моей матери и бабушки?

— Да.

Он провел губами по ее горлу.

— Да.

Она откинула голову назад, чтобы дать ему лучший доступ.

— И как долго?

— Шесть месяцев, — он провел зубами по ее сладкой челюсти.

— Почему все закончилось?

— Потому что я мудак, который забывает дни рождения.

— Ты забыл про ее день рождения? — спросила она, потрясенная.

— Да, — он прижался губами к уголку ее рта и почувствовал вкус теплого кофе. Горько-сладкий.

— Разве у тебя нет помощницы для этого?

— Она тоже забыла.

— Тебе следовало ее уволить.

— Я повысил ей зарплату. Эти отношения никогда не были бы долгосрочными. Все в порядке, — он обвил руками ее талию, притягивая ближе, пока ее груди не прижались к его твердой груди.

— Она единственная женщина, с которой ты жил?

— Да. До этого момента.

— Я не живу с тобой. Я просто остаюсь у тебя, — она зарылась пальцами в его волосы. Он закрыл глаза, когда она провела ногтями по его коже головы.

— Я не это имел в виду. Я имею в виду будущее, — он запустил руки под ее свитер, рисуя круги на ее упругом животе.

— Есть ли у нас будущее? — она вздохнула, когда он обвел рукой ее грудь. — Ты сам сказал, что только один из нас может победить. Это значит, что другой проиграет, а тот, кто проиграет, будет ненавидеть победителя.

Он посмотрел на нее сквозь ресницы.

— Ты возненавидишь меня?

— Я имела в виду, что ты будешь ненавидеть меня, так как я буду победителем, — ее глаза расширились, когда он провел подушечкой большого пальца по ее соску.

— Я никогда не смогу тебя ненавидеть, — его улыбка была мягкой. Он зарылся лицом в ее шею, вдыхая ее запах. От нее пахло его гелем для душа. Ему это очень нравилось.

— Ты знаешь, что у твоей бабушки нет собственного банковского счета? — у Холли перехватило дыхание, когда он провел зубами по ее шее.

— Мхм… — он не хотел сейчас говорить о своей бабушке.

— У нее он должен быть. Я сказала ей об этом. Неважно, насколько ты доверяешь своему супругу, ты всегда должна больше доверять себе, — последние слова прозвучали придушенно, когда он провел пальцами по внутренней поверхности ее бедер. — Разве ты так не думаешь?

— Я дам ей адрес твоей электронной почты. Ты сможешь рассказать ей об этом более подробно.

Холли улыбнулась.

— Слишком поздно. Она уже дала мне свой. Я пришлю ей несколько разных вариантов на выбор.

Джош моргнул, его пальцы замерли.

— Она собирается открыть счет?

Холли пожала плечами.

— Она так сказала.

Он проглотил смех, потому что за один видеозвонок Холли удалось то, что он пытался заставить сделать свою бабушку в течение многих лет.

— Ладно. Можем мы теперь перестать говорить о ней?

— О чем ты хочешь поговорить вместо этого? — Холли провела кончиком языка по губам, их взгляды встретились.

— Я думаю, нам стоит прекратить разговор, — его голос был хриплым. Он обхватил ее теплую ладонь своей. — И начать делать.

— О нет, приятель. Только не это, — она покачала головой. — Я вымотана, не забывай. Еще одно действие там, и я буду совершенно беспомощной.

— У меня очень мягкий язык, — он криво улыбнулся ей. Ему нужно было снова попробовать ее на вкус. — И сегодня ты будешь отдыхать. Раз уж ты не хочешь приехать и остаться со мной.

— Я же сказала, у меня семейные дела.

— Я буду ждать тебя.

— Тебе нужен перерыв так же, как и мне. Ты сказал, что будто кто-то поджег тебя там, внизу.

Он нежно провел большим пальцем по ее гладкой коже. Ее губы разомкнулись, а темные, нуждающиеся глаза встретились с его глазами.

— Джошуа…

— Меня так называют только тогда, когда кто-то меня отчитывает.

— Я тебя отчитываю, — настаивала Холли. — Если мы сделаем это снова, я, вероятно, умру, — ее ноги раздвинулись. — Боже, что ты со мной делаешь?