Я помню, как Лили плакала на моей подушке в ту же ночь. Она никогда не говорила мне об этом прямо, но я знал, что единственная причина, по которой она вообще спрашивала свою мать, заключалась в том, что она хотела услышать слово «нет». Хоть один знак, что её мать заботится о ней так же, как о Поппи, Роуз и Дэйзи. Что она заслуживала внимания и времени своей матери. Ее мать заботилась о других сёстрах. Она вкладывала в них всю свою энергию, обходя Лили стороной, как будто та была недостойна этого тепла.

И вот она попыталась найти его на улице. Со мной. А когда этого стало недостаточно, она попыталась восполнить недостаток другими мужчинами. Сексом. Кайфом и интенсивным всплеском эмоций.

— Ты знаешь, почему Лили разрешили бывать у меня дома по ночам? — спрашиваю я Роуз, снова начиная с самого начала.

Ее щеки впадают, спина напрягается, и знакомый холод наполняет ее глаза.

— Потому что ты — Хэйл.

Как я и предполагал.

— Что это, блядь, значит? — спрашивает Райк.

— Лили не нужно было быть хорошей в чем-то, — говорю я ему. — Её мать обходила её стороной, потому что она была моей подругой. Я был её будущим.

Наследница многомиллиардной империи. Её мать сосредоточилась на Дэйзи, на Роуз, которая могла бы быть более успешной в других аспектах. Но Лили — её ценность была сосредоточена в парне. Мне. И я думаю, где-то в глубине души она сама в это поверила. Что она никогда не сможет добиться чего-то большего, чем ублажать других мужчин. Что она обречена на жизнь, меньшую, чем у её сестёр.

Дэйзи хмурится.

— Я думала, что Лили просто получала разрешение, так как она была средней во всем. Я всегда завидовала той свободе, которую она получала.

Я киваю.

— Лили считает, что она тоже должна быть благодарна за свободу.

Вот почему ей трудно признаться себе, что её обидела мать. Её могли задушить, как и её сестёр. И этого не произошло бы.

Но должна была быть золотая середина между тем, что было у Лили, и тем, что сейчас проживает Дэйзи.

Я делаю секундную паузу, эти слова даются мне труднее всего.

— Ваша мать любила тебя, Дэйзи, и тебя, Роуз, — говорю я, глядя на каждую из девочек. — Даже Поппи была осыпана подобной властной материнской любовью. А Лили... она была лишена всего этого. Она была как гадкий утёнок.

Глаза Роуз стекленеют, как будто она может заплакать. Я никогда не видел у неё слёзы. Я всегда представлял, что они леденеют. Её голос, однако, странно стоек.

— Я не знала... — она качает головой. — Моя мама хотела, чтобы вы стали парой. Я знала это, но я больше винила тебя за то, что ты забрал у меня сестру. Я не понимала, что ей в действительности некуда было больше идти.

Ну, это заставляет меня чувствовать себя дерьмом. Она говорит так, будто я был единственным вариантом для Лили.

— Она могла бы остаться дома.

— Она была бы одна, Лорен. Меня почти не было дома из-за школы и балета.

И тут волна вины просто уничтожает меня.

— Да, может, ей и следовало быть одной. Посмотри, к чему мы докатились, — я качаю головой, многократно проводя руками по волосам. Моя нога начинает подрагивать от волнения.

— В этом нет твоей вины, — говорит мне Роуз. — Наша мама должна была сказать ей, что она любит её за что-то большее, чем быть с тобой. Она могла бы найти ей занятие, что-то, чего можно добиться.

Мечта, страсть, хобби, гребаный спорт. Секс стал всем этим для Лили. И я никогда не останавливал её. Ни разу. Я был настолько поглощен своей зависимостью, что мне было все равно, что, черт возьми, она делает, лишь бы она дышала в конце ночи. До тех пор, пока она была рядом со мной — была моим лучшим, блядь, другом.

— Ты не понимаешь, — бормочу я.

Я привел её сюда. Неосознанно я привел её в это место в её жизни. Если бы меня никогда не было, она бы получила от матери ту любовь, которой так жаждала.

— Тогда скажи мне.

— Ты не поймёшь.

— Лорен...

— Она спала в моей постели! — я кричу, мои глаза наливаются кровью. Они так сильно горят. — Я позволил ей спать в одной кровати со мной. Ладно, это не было Криком Доусона. Я никогда не выгонял её после того, как мы достигли половой зрелости.

Роуз шепчет Коннору: — Я не понимаю взаимосвязи.

— Доусон и Джоуи перестали спать в одной кровати вместе в первой серии. Она сказала, что он достаточно взрослый, чтобы у него появилась эрекция.