– Не ругайте ее! – подал голос шеф Брауни. – Не все умеют сказать «нет». Особенно женщины. Да и что теперь, дело прошлое.

– Вы не видели, что было с ее жертвами, – хмуро бросил через плечо Коннор. – Она выпивала их, досуха выпивала. Груда смятой кожи и костей, там опознать-то было сложно.

Постепенно тропинка становилась шире: теперь это была старая заросшая дорога. Несколько раз сквозь грязь проглядывали каменные плиты; когда на них наступали, на плитах едва заметно вспыхивали непонятные значки.

– Что это за дорога, Тавиэль? – спросил Коннор.

– Старый путь, – ответил эльф. – Когда-то она вела к вашей столице, и люди привозили по ней жертвы подземным владыкам.

Коннор невольно поежился, представив обозы, стада и пленников, которые шли по этим плитам на верную смерть. А впереди их ждали открытые ворота и всадники с темными флагами и мечами наголо.

– Должно быть, это давнее дело, – предположил шеф Брауни. – Я никогда не слышал о том, чтобы люди приносили жертвы вашим.

Тавиэль кивнул.

– Десять веков назад, если говорить точнее. Но дорогой еще долго пользовались. Сами видите.

Шеф Брауни усмехнулся.

– Ну конечно. Оленина и устрицы, да. Я помню.

Именно шеф среагировал первым, почуяв неладное: дернул Коннора за рукав и практически стащил с дороги в кусты. Тавиэль не стал задавать вопросов – просто бросился за ними, и вовремя: почти сразу же Коннор услышал далекие шаги. Два человека двигались им навстречу, шли спокойно, не таясь и не прячась. Коннор отправил заклинание в сторону Берты, и призрак скорчился рядом с ним – оставалось надеяться, что ее рыжие волосы не заметят с дороги.

Вскоре он увидел, как из-за деревьев появились двое – одного Коннор, кажется, видел в столице, в следственном департаменте. Второй, пусть и одетый по человеческой столичной моде, был фейери. Длинные волосы были заплетены в косу, на лице окаменело выражение спокойной вежливости: похоже, этот фейери давно общался с людьми, привык к ним и старался скрыть привычное презрение как можно глубже. Тавиэль толкнул шефа Брауни в бок и прошептал:

– Келемин.

«Ничего себе, какие люди!» – мысленно воскликнул Коннор. На ловца и зверь бежит: можно было выходить из укрытия и брать господ под белы рученьки. Коннор внимательно всмотрелся в идущих: даже не вооружены – впрочем, и у них самих из оружия только Глубинная магия.

Ну что, выходить? Спросить этак вежливо, с интонациями мастеров разбойного промысла: «А откуда это у нас тут такие красивые джентльмены нарисовались? А что это у них такое в карманцах золотится?» Или подождать, посмотреть, куда пойдут? Судя по лицу шефа Брауни, он предавался таким же размышлениям и даже припух от непривычных усилий.

– Думаю, они уже где-то рядом, – мелодично прозвенел голос фейери. – Берта должна была вывести их в миле отсюда. Есть там один заброшенный выход…

Тавиэль и шеф Брауни посмотрели на Коннора с одинаковым выражением, и только потом все трое увидели, что Берты нет рядом. Призрак исчез; Коннор скользнул взглядом по сторонам, пытаясь уловить его – ничего, пустота. Берта растворилась в воздухе, и Коннор вдруг подумал, что теперь она окончательно обрела покой.

Вот каким было ее задание: вывести жертв к охотникам. Может, именно поэтому Коннор и смог ее пленить – настоящий хозяин Берты Валентайн просто позволил ему сделать это.

Их ищут целенаправленно – Коннор почему-то подумал, что это не для того, чтобы убить. Для убийства сюда послали бы специалиста, который прибрал бы их троицу так, что они и не поняли бы, что умирают. А эти идут спокойно, не таятся, хорошо еще, что не насвистывают.

– Я когда-то был в этих краях, – признался спутник фейери. – Но до этой дороги так и не дошел.

– Наступайте смело! – рассмеялся фейери так звонко, что из желтеющей листвы выпорхнула птичка. – Эти знаки придают сил идущим, – он остановился, посмотрел по сторонам и произнес уже другим, вроде бы мирным, но в то же время подавляющим тоном: – Так где же наша прекрасная троица? Берта! Покажи их!

На его зов из-за деревьев выплыла Берта – сейчас она была почти прозрачной, только рыжие волосы полыхали, как настоящие. Застонав от боли, призрак протянул руку и указал как раз на те кусты, в которых скрывалась вся компания. Коннор выругался сквозь зубы, попробовал бросить в призрак очередное заклинание, но оно соскользнуло с него, как пушинка.

Фейери обернулся к ним, и Коннор с каким-то мгновенным, вымораживающим до дна ужасом понял, что он их увидел. Это было странное, доселе неведомое ощущение: Коннор впервые в жизни по-настоящему почувствовал себя жертвой.

Он и сам не осознал, как поднялся с земли и вышел на дорогу: лишь услышал, что шеф Брауни и Тавиэль потянулись за ним. Келемин улыбался, и его улыбка была вполне дружелюбной и светской.

– Здравствуйте, Коннор! – сказал он. – Вас очень хочет видеть ваша жена. И я тоже хочу наконец-то взглянуть на свое творение.