Виктор сделал паузу. Посмотрел на меня, и я вдруг ощутила надежду. Может быть, никому не придется сражаться – принц Бруно возьмет все дела в свои руки, и нам останется только ждать, чем все закончится. Но у этой надежды были тоненькие и слабые крылышки.

– Вот ведь и правда дрянь, - произнес Виктор и продолжил чтение: - «Его зовут Ланнан Кавереллин. Когда мы решили его прощупать, он притворился просто коллекционером артефактов, но от всей его коллекции так разило боевой магией, что мы, конечно, не поверили. Тут еще и ректор Хотс объявился – интересовался столичными эльфами, мы побеседовали с ним и выяснили, что он тоже ищет Кавереллина…»

Мне представился принц Бруно: вот он пишет письмо, хмурится, постукивает пером по столу, пытаясь подобрать нужные слова. Нам очень повезло, что он был на нашей стороне. Кажется, только ему теперь и можно было доверять.

– «Хотс рассказал нам о том, что он планирует, я, разумеется, сразу известил об этом отца. Все войска и боевые маги приведены в полную готовность. В тех местах, где магическое поле особенно тонкое, уже выставлены специальные отряды. Если эти прорывы, как назвал их Хотс, начнутся, то их смогут отразить. И не такое видывали, и не с таким сражались. Хотс рассказал нам о том, что случилось с Глорией, и насколько она теперь сильна. Его величество надеется, что после того, как все закончится, она примет его приглашение и начнет работу защитным магом королевской фамилии».

Защитный маг королевской фамилии – это вершина в табели о рангах. Я и мечтать о таком не могла – и вот теперь несбыточная мечта могла сбыться, а я не чувствовала ничего, кроме страха.

– Мы справимся, - твердо сказал Виктор. – А если он все-таки мой отец, то мы справимся вдвойне. Даже не сомневайся.

Его стойкость и уверенный тон придали уверенности и мне. Мы выстоим. Иначе и быть не может.

– «И все бы ничего, да только Кавереллин сбежал – испепелил отряд, который отправили для его ареста, и был таков. Разумеется, он объявлен во всекоролевский розыск, мои люди роют носом землю по всей стране, и я послал в Итайн тех, кто сможет вам помочь. Глория, конечно, хорошо прикрыла город заклинаниями, но подозреваю, что для Кавереллина это так, пустячок. Дружище, будь крайне осторожен! Береги себя и жену. Будем надеяться, что все обойдется, но готовьтесь сражаться за это. К слову: Айзен работал от себя. Ему просто захотелось жениться на эльфийской принцессе, а потом он разозлился и решил проявить усердие не по разуму».

Во мне снова зазвенели туго натянутые струны, и гостиную озарило тревожным бледно-голубым свечением. Виктор на всякий случай сделал шаг назад; я посмотрела вправо и увидела, как за моей спиной распускаются сверкающие нити заклинания. Я его не знала, но оно было настолько могущественным, что могло сокрушать миры.

– Ты можешь с этим справиться? – негромко спросил Виктор. – Глория..?

– Могу, - ответила я, чувствуя, как нарастающая мощь отрывает меня от земли. – Кажется, теперь я все могу…

Виктор шагнул в мою сторону, и я отступила, чтобы голубое зарево не задело его и не ранило – но Виктор приблизился и взял меня за руки. Теперь нити заклинания переплетались вокруг нас – моя магия формировала щит, и я готова была поклясться, что никто из преподавателей академии даже вообразить не мог ничего подобного.

– Виктор, отойди, - прошептала я. Звон становился выше и ярче, теперь дрожал каждый камень, каждая доска дома. – Вдруг это ударит…

Бывали случаи, когда маги не справлялись с отдачей, и она уходила на кого-то постороннего: я охватила взглядом каждый завиток заклинания, успокаивая и усмиряя его. Нет, никто не пострадает, кроме Кавереллина.

– Даже не подумаю, - ответил он. – Я всегда буду рядом.

Дом содрогнулся, и заклинание стало медленно угасать. Оно проявилось из глубины моей души, и я запомнила его – когда понадобится, оно соскользнет с моих ладоней и преградит путь Кавереллина.

Я это знала точно.

Я это могла.

12.3

Виктор

Громыхнуло на рассвете.

Мы с Глорией не ложились. Она обошла дом, ставя защитные вешки – серебряные палочки размером со спичку, окутанные боевыми заклинаниями. Попробует сунуться вражина – вспыхнут и испепелят, ну или изувечат. Когда-то на юге я видел солдата, покалеченного такой вот вешкой. Несчастный сидел на базаре, постукивал по земле глиняной плошкой, прося подаяния, а белые глаза слепо смотрели в небо, и от лохмотьев воняло смертью.

Когда Глория закончила работу, то я снова сварил ей кофе и спросил:

– Что будем делать?

Она гордо вскинула подбородок.

– Ну уж точно не забиваться в какую-то дыру. Я пойду в магазин, а ты в ресторан. У нас с тобой рабочий день, все как всегда.

Я понимающе кивнул и вспомнил, как давеча учил Аврелия уму-разуму. Хотелось надеяться, что наука пошла впрок.

– Поскорее бы приехали люди Бруно, - сказал я. – Помощь нам не помешает.

Глория кивнула, соглашаясь.

– Возможно, они уже… - начала было она и не договорила. Над городом раскатился грохот – такой, что стекла в доме жалобно зазвенели. Глория отставила чашку кофе и бросилась бежать. Я кинулся за ней: наверно, их так учат бегать на тренировках: быстро, ровно, не сбавляя темпа – так на черном юге бегают пигмеи, изнуряя добычу до смерти.

Город еще спал – пока я мчался за Глорией по улице, то видел, как из домов выскакивают люди в исподнем, ошарашенно озираются по сторонам, не понимая, что случилось, то ли землетрясение, то ли конец света. Дети ревели на руках у матерей, мужики выскакивали с выпученными глазами и палками для лапты в руках. Глория стрелой пролетела по улице, нырнула в проулок, и тут я увидел, как впереди, над домами, поднимается золотая драконья шея, увенчанная острой головой.