Одной нехитрой манипуляцией, которую она тогда сочла случайностью, мне удалось вернуть интерес мужа к семье. Не навсегда, всего на два года, за которые мы ни разу не встретились. Но за это время у нее родился второй сын, замечательный мальчишка, в семье царил мир и покой, и эти годы были для нее очень счастливыми. Но потом все вернулось на круги своя.

И, однажды, анализируя причины происходящих в своей жизни событий, она вдруг догадалась, что тот случай был не совпадением вовсе, а целенаправленным действием с моей стороны. Потому что мне захотелось ей помочь. Просто так. И она пришла сказать мне спасибо. И попросила, чтобы я не пропадал из ее жизни. И я остался в ее жизни и остаюсь до сих пор. Но, к сожалению, не в той роли, в какой хотелось бы.

Мы взрослые люди и все понимали. Я – что у нее есть подрастающие дети, которые любят папу. И поскольку она была очень правильной, то не могла, несмотря на угаснувшие чувства, сама инициировать разрыв из-за того, что это категорически неправильно – лишать общения и совместной жизни детей и родного отца. Я ждал и жил надеждой. От избытка свободного времени занялся изучением языков. Сначала подтянул уже знакомые английский и испанский. Через три года выучил немецкий. А еще через пять лет – китайский.

И вот, прошли годы, и ее старший сын уже подрос и живет отдельно, а младший учится за границей, будучи определен в престижный спортивный интернат. И вроде бы все могло сложиться, но нет…

Судьба распорядилась иначе. Ее муж получил травму. Потерял работу, вышел на пенсию, кстати, очень приличную, как у всех чиновников и гораздо раньше срока. Но проблема в том, что ему необходим пусть неполный, но некоторый уход, он зависит от нее. И хотя, из ее рассказов я понимаю, что он всегда был и остается жутким эгоистом, но для нее это все-таки не повод – бросать действительно нуждающегося в тебе эгоиста и причинять ему своим уходом еще большие, возможно невыносимые страдания. И мы, ни она, ни я – не видим выхода из этой ситуации. И потому, сказал я Учителю, я хочу задать следующий вопрос, как ни банально бы он не звучал. Я сказал Учителю, что размышлял на эту тему очень долго, но лучше формулировки не нашел. Вот вопрос:

– Что мне делать?

Многомудрый Эйзес не ответил мне сразу. Он задумался, сидел и размышлял, глубоко погрузившись сам в себя. Так прошло минуты три. Я сосредоточенно выжидал, боясь даже дышать. Эти томительные минуты тянулись так долго!

– У меня нет прямого ответа, но есть совет-предложение, которое, возможно принесет вам ответ, – таинственно произнес он еще через пару минут, когда я от нетерпения уже был готов превратиться в ракету, головой пробить потолок и вылететь в открытый космос, в неизвестность, навстречу гигантским одуванчикам.

У меня несколько отлегло от сердца. Хуже всего было бы, если бы он сказал мне что-нибудь короткое и радикальное, что реально совершить было бы невозможно, типа: «Забудь. Забей, Запей». Но когда я услышал этот «совет-предложение», я подумал, что ракетный вариант не так уж неосуществим и плох.

– Предлагаю вам поработать Учителем Эйзесом, – сказал он, улыбнувшись.

– Чтооо?

Сначала я подумал, что он шутит.

Но он, видимо прочитал мои мысли, потому что добавил:

– Это серьезно. Я не шучу с гостями на такие темы.

– Как это, поработать с Вами? То есть будет сразу двое Учителей Эйзесов? – удивился еще раз я.

– Нет, не со мной, а вместо меня, – пояснил он. – Вопрос ваш непрост, и эта работа, проникнутая ощущением причастности к высшей мудрости, определенно пойдет вам на пользу. А там, глядишь, и ответ придет сам собой.

– Блин, – сказал я, прикрыв лицо руками. – Привет, одуванчики!

– Какие еще одуванчики? – теперь удивился уже он.

– Да так. Не обращайте внимания. Это я о своем.

Он посмотрел так выразительно, словно знал меня уже лет сто, изучил за это время вдоль и поперек и, вдруг, неожиданно, открыл для себя во мне что-то новое.

– Не волнуйтесь, вы знаете основные языки, общаться сможете, и я не оставлю Вас надолго. Всего три дня, шесть бесед и я почти уверен, что у вас может появиться решение вашей проблемы.

– Ну, не знаю. – начал было я. – Это большая ответственность, судьбы других людей. Я не могу.

– Да, ответственность, – согласился он. – Но вспомните, что говорит обо мне молва?

– Что вы мудрый, всезнающий, всегда принимаете правильные решения. В общем, вы – уникум, феномен, который никто не может объяснить. Не слышал ни разу, чтобы кто-то говорил о вашей ошибке, – пробормотал я скороговоркой.

– Отличная репутация много значит, – сказал Эйзес. – Если я вам даю совет, велики ли шансы, что он, в конечном счете, правильный?

– Да, – сказал я, подумав. – Очень велики. Я уверен в этом.

– Ну, тогда вперед, – сказал он. – Ряса в шкафу. Уж извините стандартного коричневого, а не белого цвета. Свою отдать вам не получится, размер не тот. И еще, когда будете беседовать – сдвиньте жалюзи на окнах, создайте магический полусумрак, надвиньте глубже капюшон. Чтобы скрывал лицо. А то, кто его знает, этот Интернет. Не исключаю, что в нем можно найти даже мою фотографию.