Казимир понял, что наставник не собирается облегчать ему участь. Он хорошо знал своего собеседника. В такие моменты было бесполезно добиваться от него ответов. Покорно понурив голову, Казимир замолчал, дожидаясь, когда настанет время.

— Сгубил ты себя, щенок. Да и меня, вестимо, тоже сгубил.

— Раска жива?

— Жива, — тяжело вздохнув, наконец, ответил Огнедар. — И на том, как говорится, спасибо. А дитё душу богам отдало.

— Мальчик или девочка?

— А тебе не всё ль равно, рукожопый ты баламошка? — рассеянно отозвался дед.

— Нет, не всё равно, — упрямо прошипел Казимир, сдерживая слёзы.

К горлу подступил ком. Он никак не мог поверить. Неужели это конец?

— Девочка, — бросил Огнедар, вбивая последний клин в сердце ученика. — Скажи мне, зачем ты притащил эту гадость?

Казимир не сразу понял о чём речь. Он поднял глаза на наставника, ожидая объяснений, но их не последовало.

— Ты глаза-то свои бесстыжие на меня не пырь, — кряхтя рявкнул наставник, выходя из себя. — На кой, я тебя спрашиваю, ты притащил это в дом роженицы? — последние слова Огнедар произнёс, гневно потрясая перед носом Казимира когтём кикиморы.

— Я не брал… — прошептал парень и едва успел увернуться от броска.

Дед со злостью швырнул коготь в ученика, метя тому в лоб.

— У тебя за пазухой нашли, глазопялка ты бестолковая!

— Этого не может быть… — зашептал Казимир, хватаясь за голову. — Этого не может быть!

— Так брал или нет? — накинулся Огнедар.

Неожиданно для себя, парень понял, что старик немного смягчился. В его голосе появилось ещё что-то. Что-то сулящее интерес или… надежду?

— Я ночью его взял, чтобы потом изучить, — с готовностью закивал Казимир, стараясь нащупать брод. — Но потом оставил… На островке за дубравой сохатых закопал.

— Это ещё зачем? — изумился Огнедар, но всё же продолжил слушать.

— У меня там тайник. Храню всякое, что в деревне держать не стоит. Коготь туда же отнёс.

— Ну, умно, конечно, — покивал Огнедар, понимая о каких вещах идёт речь. — Но как он снова при тебе оказался?

Казимир замер. Изо всех сил он старался сконцентрироваться на событиях минувшего дня, шаг за шагом повторяя в голове каждое событие, припоминая каждый прутик да лепесток.

— Я точно оставил его там, — наконец ответил ученик, серьёзно глядя в глаза наставнику.

— Понятно, — бросил Огнедар, почмокивая беззубым ртом. — Мстят, стал быть. Ох и мстят же, Казимирка… Никогда про них такого не думал. Это ж не хиханьки уже, да не хахоньки. Село сейчас без ведунов оставят… Как же это они нас… Так просто… Да-а-а, влипли!

— Делать-то, что? — осторожно спросил Казимир.

— Делать… — рассеянно, протянул Огнедар. — Делать надо, то уж точно.

Некоторое время помолчав, он глянул на ученика так, как не смотрел никогда. В этом взгляде не было привычного пренебрежения и раздражения. Он смотрел на него как друг или даже… отец.

— Будем прощаться, Казимирка, — неожиданно мягко произнёс Огнедар. — Нельзя селу терять ведуна, а тебе голову. Делай всё, что скажу и будешь ещё девок по сеновалам тискать… Ежели, конечно, сможешь поймать, — он усмехнулся. — Э-э-эгей, там! — рявкнул он во весь голос, поднимая голову. — Зовите старосту, злодей во всём сознался!

То, что делалось после превратилось для Казимира в чудовищный и аляповатый кошмар. Его выволокли из ямы и потащили прямо по дороге, так и не подняв на ноги. То и дело в бока, а порой и голову прилетали камни. Селяне не очень-то осторожничали, не боясь зашибить проклятого злодея прежде законного наказания. Кто-то провожал пинком, иные плевком и «добрым словом». Он понял, что его тащат к реке, когда сквозь ругань и гомон толпы донеслось журчание воды.

Наконец, Казимира поставили на ноги. Он тяжело поднял глаза на тех, кто пришел его судить. Они все стояли здесь, буравя полными боли, ярости и гнева взглядами. Сжимая пудовые кулаки, переминался с ноги на ногу раскрасневшийся Третьяк. Рядом стояла его жена… Раска отвела взгляд, когда Казимир попытался раскрыть рот, увидав её.

— Руки вяжите, — скомандовал Огнедар, которого поддерживали двое мужиков.

Кисти Казимира крепко стянули за спиной, да так, что он и пальцы перестал чувствовал.

— Теперь ноги, — продолжал старый ведун, глядя на бывшего ученика бесстрастными и суровыми глазами.

Когда с веревками было покончено, Казимир понял, что ему уготовано. У причала покачивался на тёмных волнах небольшой плот.

— Подведите, — мрачно буркнул Огнедар, и дождавшись, когда парень оказался перед ним, продолжил. — Ты больше не принесёшь зла. Откудова ты к нам пришёл, туда мы тебя и воротим. Понял меня, ты?! — гневно вскричал ведун, хватая Казимира за лицо.

Парень успел заметить в руках старика какой-то крошечный предмет, не больше напёрстка, который тот сунул ему под нос. Жадно вдохнув, Казимир едва не выдал себя, вскричав. Ноздри обожгло болью, глаза тотчас начали слезиться.