— Что происходит, господа? — спросил я тем тоном, который способен был заморозить все королевство от края до края. Молодой офицер с трудом подавил желание вытянуться по стойке “смирно”. Полицейский постарше как-то сразу загрубел лицом и едва заметно качнулся назад — он меня узнал и понял, что со мной лучше не связываться. Не из-за проклятия — из-за вечной и крепкой “дружбы” полиции и инквизиции, в которой мое ведомство всегда побеждало.

— Он! — прокричал Эдвард, тыча в меня пальцем и в то же время пятясь назад, за полицейских. — Вот он вчера забрал у меня мою жену!

— Офицер Карнаби, — хмуро представился полицейский постарше. — Это мой помощник Хатчиссон. Это ее вы вчера забрали?

— Забрал, — невозмутимо ответил я, не глядя в сторону Кайи. — По праву законного супруга. Свидетельство о браке вручу сразу же, как только вы покажете мне допросный ордер.

Карнаби дернул лицом, шевельнул густыми темно-рыжими усами. Ордера у них, конечно, не было: для первой беседы его редко кто берет.

— Да не ее! — отмахнулся Эдвард, проявляя чудеса смелости из-за спин стражей порядка. Он скорчил такую рожу, словно хотел растерзать меня на части. — Мою жену, мою! А это ее сестра, ведьма! У, тварь! — и он показал Кайе кулак. Я бросил в его сторону самый неприятный и многообещающий взгляд из всех возможных и произнес:

— Господа офицеры, уймите этого юродивого. Иначе я сейчас же вызываю адвоката и переношу дело в суд.

Полицейские обернулись к Эдварду и многозначительно показали ему кулаки. В работе с полицией есть и плюсы. Мордобой и крики — это по ним, а вот адвокаты, суды и бумагомарание — нет, это им не нравится, и они всеми силами стараются свернуть дело в мирное русло.

— Так что, у вас две жены? — с искренним любопытством спросил Хатчиссон. Судя по количеству прыщей на его круглом лице, у него тоже было две жены, правая и левая. Эдвард запрыгал еще энергичнее.

— Да! Моя жена у него в доме!

Значит, у меня еще и гости. Что ж, займемся ими — я в конце концов, подписал брачный договор.

Кайя

Как только я увидела Эдварда, то поняла, что дело скверно. Мой зять не умел зарабатывать, но у него была потрясающая способность: все, к чему он прикасался, обращалось в навоз. Вот и сейчас одним своим появлением он разрушил то ощущение чуда, которое поселилось у меня в душе.

Я разозлилась. Так сильно, что даже лента в волосах шевельнулась, предупреждая: колдовать нельзя, тем более рядом с Куртом.

— Я пришел за своей женой в дом ее родителей, — произнес Эдвард, и офицер Карнаби кивнул. Интересно, есть ли у него дочь? Будет ли он в таком случае на стороне мужа, который любит пускать в ход кулаки? — Хотел было поучить ее: она обязана уважать своего супруга!

Ну и смелость! Ну и наглость! Впрочем, это было вполне в духе Эдварда: его страх улегся, и он решил атаковать, понимая, что Курт не живет с нами, и в момент нападения его будет некому остановить.

— Я вроде бы вчера все вам объяснил по поводу такой науки, — с каким-то ленивым выражением сказал Курт. Он сейчас был похож на тигра, который задремал после обеда, потом был разбужен и теперь решал, что делать. Эдвард оскалился, снова спрятался за Карнаби и уже из-за спины офицера прокричал:

— Она убежала вместе с ребенком, папашей и мамашей! Спряталась у него под крылышком!

Значит, мои родители сейчас в доме Курта. Я невольно заметила, что идущие по улице люди смотрят на нас с любопытством и укоризной. Неудивительно: приличный район, здесь не привыкли к скандалам.

— Ну неудивительно, что убежала, — проворчал Карнаби. — Я бы от такого тоже когти рвал. Итак. Вы, господин Лансеберг, женаты на сестре его жены, верно?

Курт с достоинством кивнул. Карнаби провел ладонью по лбу, и я его прекрасно понимала. С таким, как Эдвард, и мертвый взопреет.

— Господин Боули совершил что-то, что потребовало вашего вмешательства?

Курт снова кивнул.

— Регулярно избивал жену, и ребенок был в опасности.

— Не избивал, а учил, — рыкнул Эдвард. Хатчиссон обернулся и показал ему кулак, намекая, что сейчас надо вести себя тихо, пока и его учить не начали.

— Как порядочный человек я не мог не вмешаться, жизнь женщины и ребенка была в опасности, — продолжал Курт. — И очень хорошо, что вы сейчас здесь, господа офицеры, я хотел бы официально засвидетельствовать: вчера я видел, как господин Боули пытался избить свою жену и ребенка в присутствии их родителей. Это будет официальное свидетельство государственного чиновника, с которым я пойду в суд, чтобы получить, во-первых, запрет на приближение этого господина к моим родным, а во-вторых, разрешение на развод и лишение родительских прав.