Избавившись от Ринштайна под предлогом мигрени, я отправилась к дворцовой модистке. Приставленные ко мне Альфредом дамы уже третий день наседали на меня, что нужно заказать платье для Новогоднего бала — особое платье! И они со значением кивали друг другу. По традиции ангорийской аристократии на оглашении помолвки невеста должна быть в нежно-розовом. Весь месяц дворец играл в “мы знать не знаем, что будет помолвка”. Интересно, как они собираются выбрать для меня “правильный” цвет?

Я быстро шагала по дворцовому коридору, и четырехглавая гидра шуршала платьями сзади. Я скрипнула зубами. Для того, что я задумала, мне нужно поговорить с модисткой хотя бы пять минут без фрейлин.

Следующие четверть часа я наслаждалась спеклаклем. Я желала к Новогоднему балу изумрудное платье, а лучше коралловое, нет-нет, покажите мне вон ту морскую волну. А может быть лазурь? Васильковый? Нефритовый? Оливковый? Фисташковый?

Дамы шипели, хватались за головы, одна даже попыталась изобразить обморок, но обладая плотным телосложением в отсутствие кавалеров понимания не нашла — все поспешили сделать пару шагов прочь.

Меня забросали розовой пеной дюжины оттенков. Цвет розового облака? Жемчужный? Миндальный? Пудровый? Устав ломать комедию я согласилась на королевский розовый — исключительно из-за названия.

После чего с чувством исполненного долга мои церберы разбрелись по мастерской, затерявшись среди кружев, отрезов тканей, золоченых пуговиц, шелковых цветов, бусин, блесток и бисера, и лишь изредка поглядывали на меня, чтобы я не сбежала без сопровождения.

Мне удалось поговорить с модисткой так, чтоб нас никто не слышал, осторожно показать ей на чудесный шелковый отрез и незаметно вложить в ее руку лист с рисунком. Развернув его, модистка едва удержала лицо и шепотом спросила:

— Ваше Высочество, вы уверены?

Я кивнула в ответ, и она поручилась, что платье доставят мне утром перед новогодним балом.

— И прошу вас, непременно плотно завернутым.

Мастерица провожала нас со странной смесью чувств на лице: восхищения, предвкушения и легкого ужаса.

Наутро я отпустила Дагни к родным, и она вернулась с новым посланием от "Черной сорочки". Нагрев листок я увидела короткую строчку: "Все будет хорошо. Не сомневайся во мне. Твой шпион."

Бал уже послезавтра. Послезавтра! Где же Эрик? Я достала из секретера письмо и перечитала те несколько слов, которые грели меня последние дни, но в этот раз успокоиться не смогла.

Я попросила Агни заварить сонных трав. Боюсь, сегодня я сама не усну. Вскоре она сообщила, что чай готов. Я махнула ей, чтоб ждала меня, я скоро приду. Вернув письмо в потайной ящик я прикрыла глаза и откинулась в кресле. Копытом кентавра ему под зад, моему братцу! Гигия, дай мне сил пережить эти дни!

В кабинет ворвалась взволнованная Агни.

— Ваше Высочество! Там, в гостиной, где ход в стене, что-то скребется!

Я подскочила из кресла и схватила тяжелый подсвечник. Кто-то пытается открыть ход? Стоит, конечно, позвать охрану, но что-то подсказывало мне не торопиться.

— Агни, стой у дверей, если увидишь опасность, беги и зови на помощь.

Подойдя к "Пастушке", я нажала на выступ под рамой, приложила руку к щели и сотворив знак, открыла наложенное мной заклятье. Быстро отойдя на два шага я поудобнее перехватила оружие. Дверь в ход медленно открылась, и в мои покои зашел взлохмаченный, загоревший, с обветренным лицом Эрик. Отбросив подсвечник в кресло я повисла у него на шее.

— Агни, можешь идти к себе, — прошептала я, не отрываясь от любимого, и понятливая Агни ушла в камору.

Четверть часа мы не говорили. Наконец, потирая опухшие губы, я устроилась на софе, прижавшись к Эрику, и поинтересовалась:

— Как ты проник во дворец?

— Так же, как сбежал отсюда полтора года назад, только в тот раз я переоделся в доставщика досок для ремонта, а сегодня я был в образе зеленщика. С замком на тайном ходе справился один чудесный артефакт.

— Что-то мне подсказывает, что Лентс уже знает, кто у меня в гостях.

— Думаю, да, но я уверен, что мешать нам он не станет.

— Говорить у меня в покоях — нет, но ты думаешь, тебе удастся незаметно вывести меня за пределы дворца?

— Зачем? Нам не нужно бежать.

Эрик подал мне две бумаги. В украшенном гербом Эдачии документе с сургучными печатями и размашистой росписью Отто Пятого сообщалось, что лорду Эриху вон Краальду дан титул барона. Земли архипелага Зубы Дракона входят в состав Эдачии в качестве родовой земли ланд-барона Эриха вон Краальда-Драка. Эрих вон Краальд-Драк также назначается генерал-губернатором новых колоний на архипелаге.