Да и вообще сразу стало как-то уютнее, что ли...

— Денис Алексеевич, стол накрыт. Пойдемте? — заглядывает за шкаф Вера Михайловна.

— Да, идемте. Я так голоден, что готов съест слона.

Мы расположились в гостиной за большим овальным столом. Аня держит Даню на коленках, пытается подуть в ложку с супом, и ей это едва удается: Даня за каких-то пару секунд успевает стащить со стола салфетку, сунуть ее в рот, и теперь старательно пытается дотянуться до мандарина.

И только сейчас до меня доходит:

— Вот что я забыл купить, — хлопаю себя по лбу. — Детский стул!

— Ничего страшного, — уверяет Аня и отодвигает подальше от сына вазу с фруктами.

Я встаю из-за стола, переставляю к себе Данины тарелки, и забираю его у Ани.

— Я его покормлю, а вы поешьте. Иначе все остынет.

У меня на руках Даня сидит смирно. С великим удовольствием уплетает суп, одновременно мешает руками пюре.

— Эль, мясо ты готовила? — Я киваю на блюдо с красиво-оформленными стейками и узнаю в нем Элин почерк.

— Естественнно, это же мое фирменное, — гордо отвечает она и поворачивается к Ане. — Ань, попробуй. Это по итальянскому рецепту.

— Обязательно, — скромно улыбается Аня и в этот момент на ее коленки прыгает кот.

Она, не шевелясь, смотрит на Шера с таким испугом, словно у нее на коленях граната. Громко проглатывает еду, поднимает на меня встревоженный взгляд.

— У Дани сильная аллергия на шерсть. У... У н-него появляются пятна, краснеют глаза, он чихает, — заикаясь, тараторит она. — А еще, когда он наобнимался с котом моей бабушки, у него отек глаз!..

— Вера Михайловна, — унесите, пожалуйста, кота в спальню. И закройте его там, — велю я. — Раз так, то… — Я в замешательстве смотрю на Элю и даже не знаю, что сказать. — В общем, мы обязательно что-нибудь придумаем.

— Что именно? — сдержанно произносит Эля и смотрит на меня в упор. — Выкинем кота на улицу?

— Эль, здоровье ребенка важнее кота. Можем отвезти его к Гольцевым. Помнишь, они спрашивали контакты заводчиков, у которых мы брали Шера, — я не успеваю договорить, как Эля перебивает.

— А разве нет лекарств от аллергии? — разводит она руками, ее глаза становятся мокрыми. — Как я без Шера, Денис? Ты же знаешь, что я без ума от него.

— Лекарства не помогут. Антигистаминные лишь уменьшают симптомы аллергической реакции, — с сожалением вздыхает Аня. — Даня не сможет жить в одном доме с котом. Простите, мне правда очень-очень жаль… — она жалобно смотрит на нас по очереди, опускает взгляд.

Эля дрожащей рукой касается лба, поджимает губы, по ее щеке скатывается слеза.

Знаю, она души не чает в нашем британце. И мне тоже очень жаль, что любимой придется с ним расстаться. Но… другого выхода у нас нет.

Прижимаю крепче Даню, протягиваю Эле свободную руку.

— Солнце, прости, но сейчас так нужно.

Эля шмыгает носом, вставая со стула, бегло жмет мою руку и выходит из-за стола.

— Простите, я… Я чуть позже поем, — сдавленно произносит она и выбегает из кухни.

— Неудобно, что так вышло, — отчаянно глядя на меня, говорит Аня.

— Ничего страшного, — пытаюсь улыбнуться я. — Эля все поймет, поверьте.

Оставив Аню с сыном дома, мы с Элей отправляемся в отель. За эту неделю я почти не бывал там. Дел накопилось столько, что будем разгребать еще не один день.

Всю дорогу Эля плачет. Покрасневшими глазами смотрит на телефоне фотографии с Шером, гладит экран.

— Не могу поверить, что завтра я с тобой расстанусь, — целует она экран. — Так привыкла к тебе, мой пушистик, — скривив лицо, пищит Эля и по ее щекам снова катятся слезы.

— Малыш, мы же все с тобой обсудили. Ему будет хорошо у Гольцевых, — остановившись на светофоре, обещаю я и беру ее за руку. — Когда на кону стоят здоровье ребенка и кот, мы же оба понимаем, что нужно выбрать первое, верно?

— Угу, — всхлипывает она и резко поднимает на меня мокрый взгляд. — Мы ведь будем его навещать, да?

— Конечно! — решительно киваю я. — Хоть каждый день! — ободряюще хлопаю ее по коленке и трогаюсь на зеленый свет. — А хочешь, заведем рыбок?

Эля смеется сквозь слезы.

— Они не пушистые и не урчат, когда чешут по спинке, — голосом обиженного ребенка изрекает она.

— Тогда попугая! — восклицаю я. — Говорящего! М?

— Все, хватит на эту тему. А не то сейчас снова расплачусь.