Мы перенеслись в темную пещеру, где на маленьком островке посреди подземного озера, в каменном углублении покоились два больших голубоватых яйца, а между ними — три кольца. Набирающие силу и ждущие своих хозяек.

Три женщины в теплых длинных одеждах подняли и соединили руки. Полная луна осветила их, и звезды астериксов вспыхнули так ярко, что затмили ее. Луна зашла за тучу, и повалил густой снег.

— У европейцев и ариев были общие предки, — пояснил Голос. — Они пришли с севера. Позднее арии отправились в Индию, расселились по всей Азии. Персами стали звать тех, кто занял Иранское плато. После того как Заратуштра объявил, что ему было откровение от Ахура Мазды, прежняя вера стала вытесняться, и многие ее последователи покинули Персию. Та община, к которой принадлежали жрицы Анахиты и хранительницы ее колец, обосновалась в Сирии задолго до персидского завоевания.

— Я все равно ничего не понимаю, — жалобно пискнула я. — Зачем нужны были эти кольца? Почему сначала они лежали в драконьем гнезде, а потом оказались у жриц Анахиты?

— Ну что же… — согласился Голос. — Проще будет потом вернуться назад, чем продолжать держать вас в неведении. Когда вы все вспомните, вам будет легче понять то, о чем вы еще не знаете. Сейчас вы вернетесь на границу настоящего и Отражения и снова проживете то время, от которого в вашем мире не осталось и следа.

Воздух опять побелел и загустел, и мы с Тони оказались в мастерской мистера Яхо, который тянулся щипчиками к кольцу Маргарет, собираясь вытащить сапфир из оправы.

Это было похоже на фильм, прокрученный на большой скорости, но от нас не ускользнуло ни малейшей подробности. Мы не смотрели со стороны, как раньше, а действительно прожили снова то, о чем забыли. Все мысли, все чувства, все ощущения…

Наша свадьба. Мои прыжки в прошлое. Рождение Мэгги. Мое возвращение в тело Маргарет и жизнь Тони в теле Мартина. Встреча с сестрой Констанс. Гроза, наш с Тони обмен телами. Путешествие Мартина в Лондон, происшествие в Стэмфорде. Вот мы снова в параллельном Рэтби — и отправляемся в Овернь, я — бестелесным духом, а Тони — наполовину драконом. Обитель Фьё, мать Алиенора, черная книга жриц Анахиты… То, что мы узнали о кольцах, какую роль они играют в существовании мира. И то, что произошло, когда ювелир по моей просьбе уничтожил кольцо Сияния. Вставшая перед нами дилемма, и наше решение расстаться…

Вот мать Алиенора и Тони подняли руки — точно так же, как три жрицы Анахиты, — и звезды астериксов вспыхнули в лунном свете. Мы снова оказались в мастерской ювелира, и я выхватила кольцо из его рук, не позволив ему даже дотронуться до оправы…

— Боже мой… — простонала я, вцепившись в Тони так, словно в очередной раз должна была его потерять, на этот раз уже навсегда. И он прижал меня к себе так крепко, как будто кто-то мог отнять меня у него.

— Неужели мы правда думали, что врозь нам будет легче, чем вместе? — спросил он с такой болью, что у меня потекли слезы — сами собой, как вода.

— Я могу вернуть вас обратно прямо сейчас, — сказал Голос. — И на этот раз вы забудете все окончательно. Все, что произошло между мастерской ювелира и тем моментом, когда вы оба должны были умереть. Конечно, вам расскажут обо всех событиях этих месяцев, но никакие мысли и воспоминания о них тревожить вас не будут.

— Нет! — в один голос воскликнули мы.

— Мы справимся, — сказала я, и Тони сжал мою руку. — Это будет очень тяжело, но… мы справимся, да?

Тони молча кивнул.

— У меня не было сомнений, что вы откажетесь, — Голос сиял и переливался, как шелк, и это было похоже на улыбку. — Но давайте вернемся назад. В Акко. У вас впереди еще один непростой выбор. Не такой тяжелый, как первый, но тоже нелегкий. И чтобы сделать его, вы должны узнать все. Больше, чем уже узнали.

Мы оказались на узкой улице древнего города, больше похожей на расщелину между двумя каменными стенами.

— Это VII век, — пояснил Голос. — Халиф Муавийя переселил в Акко персов из завоеванной Сирии, пообещав не притеснять их веру. Однако многие из них насильно были обращены в мусульманство. Община, к которой принадлежали хранительницы колец, всегда знала, что со временем их миссия перейдет к последователям новой веры. Но это был не ислам, и поэтому им приходилось скрываться в ожидании нового пришествия христиан на землю Палестины. Те христиане, которые жили в Акко, в те времена были так же бесправны, как и они сами.

Мы увидели высокую, тоненькую, как тростинка, девушку, закутанную в темное покрывало. Знакомой синью плеснуло из-под него, когда девушка поправила кувшин, который несла не плече.

— Это Наргес, хранительница кольца Отражения. Ей исполнилось всего шестнадцать, она была слишком горячей и безрассудной и приняла кольцо, не дав себе труда поразмыслить о том, какую оно налагает ответственность.

На углу Наргес столкнулась с темноволосым юношей в накидке с кистями. Кувшин соскользнул с ее плеча, но юноша успел его подхватить, и только вода разлилась по земле, обрызгав покрывало. По обычаю, женщина не смела разговаривать с незнакомым мужчиной, но когда Наргес шла обратно к колодцу, она то и дело оглядывалась, чтобы убедиться: он идет за ней, чуть отстав…

Не сказав никому ни слова, Наргес убежала со своим возлюбленным в Иерусалим, откуда он был родом. Его звали Яхо, и он был учеником ювелира. Их счастье было огромным, но слишком коротким. Наргес была на сносях, когда Яхо пропал. Его тело вскоре нашли за городской стеной: он нес готовое украшение покупателю, был ограблен и убит.

Родив раньше срока сына, Наргес умерла от родильной горячки. Кольцо с ее пальца снять не удалось, но носильщик мертвых тел заприметил его под погребальными пеленами. Ночью он отвалил камень гробницы и отрезал палец покойницы вместе с кольцом. Продав похищенное, носильщик приобрел надел земли и стал уважаемым человеком. Кольцо еще несколько раз меняло хозяев, пока не оказалось на пальце судьи.