– Что случилось? – спросила у идущего меня будить Борка.

– Дозорные заметили чужаков.

– Сколько их?

– Видели одного всадника, с ним двое пеших.

– Похоже, с ними Ленни! – донёсся до нас голос Эрика. Самого его я не видела, видимо пошёл смотреть, кого это к нам несёт.

– Ну, паршивец! Если он на нас своих дружков натравил, я ему шкуру спущу, - выругался Борк.

– А я уши откручу, - поддержала его, хотя в предательство мальчика не верилось.

– Что у вас? – к нам подошёл Ясарат.

– Ленни кого-то к нам ведёт.

Наследник на мгновение прикрыл глаза, а когда открыл, меня поразил их насыщенный янтарный цвет.

– Их трое. Двое детей и женщина. Поблизости больше никого, - медленно произнёс он.

Когда вновь посмотрел на меня, его радужка глаз заметно потеряла яркость. Интересно, это так его мысленная связь с аханой проявлялась? Удовлетворить любопытство не успела. Не поняла, а чего это он на меня так недовольно смотрит?!

– Эсфер, вы же после ранения! Простыть хотите? – с укором воскликнул он. И на мои плечи лёг его плащ, укутывая. Нагретый его телом и с тонким ароматом приятной мужской туалетной воды, смешанной с запахом костра и его собственного тела.

Он вернулся к официальному обращению, его руки и лишнего мига не задержались на моих плечах, так почему создалось полное впечатление, что меня обняли?!

Я не сахарная. Во время охоты зимой и на снегу часами лежать могу при надобности, но возмутиться не смогла, подкупленная искренним проявлением заботы. Словно все слова враз пропали.

– Всё равно расслабляться рано, - произнёс Борк, хмуро глядя на нас.

– А я говорил, что мальчишке доверять нельзя! – громко воскликнул спешащий к нам Тхамул, потрясая зажатым в руке Оком.

Похоже, услышав переполох в лагере, запустил артефакт проверить, откуда угроза.

– Вот кого он к нам тащит? Там старуха с ним какая-то и девчонка. Ловушка от разбойников? Или он решил всех убогих к нам привести?

– Пойдёмте встречать гостей, - сказала я, радуясь, что своим появлением Тхамул разбил непонятное сгущающееся напряжение в воздухе.

***

Я с интересом рассматривала приближающихся путников. Пожилая женщина в тёмных одеждах вдовы ехала на рыжем пони, а по обе стороны, держась за уздечку, шли Ленни и девочка, ровесница моей сестрёнки Сири.

И если девочка смотрела на всех открыто, с любопытством, то Ленни исподлобья, поджимая губы. Что-то он не сильно рад своей компании.

Как оказалось, это не Ленни привёл путников, а они его.

– Да хранит вас Мать-Степь! Мы пришли с миром, - приблизившись, поздоровалась женщина. – Извините за ранний визит. Не могла позволить, чтобы ваш сорванец пропал в степи.

Я перевела вопрошающий взгляд на Ленни, и тот понурился, ковыряя ногой землю.

– Ленни, ты что, сбежал ночью?! – догадалась я.

– Не надо меня было отсылать! Я же сказал, что не поеду с ним. А если я вам не нужен, то лучше сам уйду, - с обидой шмыгнул он носом и вороватым движением утёр рукавом набежавшие слёзы.

Пони ткнулся мордой ему в плечо, словно утешая. Скосил на нас глаза с хитринкой, как бы говоря: «И вот не жалко вам его ругать? И так натерпелся».

– Дети… - усмехнулась женщина и стала спешиваться, обратившись к девочке: - Санни, придержи Звёздочку.

– Ох, стара я стала для таких поездок.

Несмотря на жалобу, слезла она бодро и представилась:

– Я Фаида, из племени Нуинов. А это моя внучка Санни.

– Да хранит вас Мать-Степь, Фаида! – ответила я на приветствие.
– Благодарим, что привели мальчика. Я Эсфер…

– Я знаю, кто вы, - на этих словах Борк и Ясарат шагнули ко мне ближе, словно защищая, а женщина усмехнулась: - Мать-Степь щедро делится со мной своими секретами, и я знаю, что происходит на этой земле.

– Вы тоже йоуун? – скептически спросил Ясарат. – Я слышал, ими могут быть лишь мужчины.

– Нас называют Видящими. Все мы дети Степи. Она как мать не делает между своими детьми различий, одинаково шепча тем, кто готов её услышать.

– Пройдёмте к костру. Согрейтесь после дороги, - пригласила её я, проявляя гостеприимство, и чувствуя, что нас ждёт занимательный разговор.

Тем более, что одежда у неё была не простая. Такую носят жёны вождей. Про племя Нуинов я не слышала. Видимо оно не многочисленное, или держатся обособленно, стараясь в распри не вмешиваться, но это не отменяло уважения к её положению и возрасту.