Подойдя ко мне непозволительно близко, он навис надо мной, с жаром произнеся:

– Рад, что тебе нравятся цветы. Обещаю осыпать тебя ими каждую ночь, когда станешь моей. Люциями, такими же нежными, как твоя кожа. Миолами, алыми, как твои губы. Гирциями, цвета твоих прекрасных глаз… - ласкал он пламенным взглядом каждую озвученную часть моего тела.

– Герсами, такими же, как твой характер… - вставил Эрик.

Я прыснула. Просто герсы – это колючки. Не везёт сегодня Олафу, в который раз ему портят романтический момент.

А Эрик продолжал паясничать:

– Эсфер, ты задумайся! Зная твой несносный характер, могу предположить, что ежедневно должное отдавать будут только ему.

– Ты прав Олаф, поберегу герсы, а то могут исчезнуть. Животные мне этого не простят, - поддержала я его. Ведь молодыми побегами герсов любит лакомиться скот.

– Эсфер, нам нужно поговорить. Наедине, - властно произнёс Олаф, игнорируя Эрика.

О, я слишком хорошо знала этот его взгляд. Он же не отцепится, как герсы от одежды.

– О, и даже не позовёшь дружков? – продолжал донимать его Эрик.

– Замолкни, пока я тебя не заткнул! – вызверился на него Олаф.

Воздух искрил от напряжения. Казалось, поднеси искру, и будет взрыв. Я не хотела, чтобы ею стала очередная реплика Эрика.

Сняв с головы венок, я отдала его другу вместе с цветами.

– Эрик, отнеси это в мой шатёр. И… спасибо тебе.

«Ты действительно хочешь остаться с ним наедине?» - безмолвно спросил он у меня.

Пришлось ответить ему твёрдым взглядом. Не то, чтобы я этого хотела, но придётся поговорить. Олаф столько гонялся за мной, пытаясь сделать это, но мне всегда удавалось отгородиться от него и не оставаться наедине. Но сейчас я на его территории и не хотелось бы, чтобы он увязался за нами, добиваясь разговора.

Эрик нехотя ушёл. Проводила его взглядом, заметив, что несколько моих людей словно невзначай стали слоняться поблизости. Не доверяют больше ему, как и я.

Обратила своё внимание на Олафа. Ну, и чего молчим?

– Слушаю тебя, - холодно произнесла я.

– Эсфер, не надо так со мной. Мне действительно жаль, и я корю себя за ошибку. Даже твой отец дал мне шанс. Ты знаешь, что он одобрил мою кандидатуру в борьбе за тебя?

– Это ещё ничего не значит.

– По крайней мере, мне осталось найти способ преодолеть твою обиду, а не бороться с ещё и его неодобрением.

– Считаешь, что после всего у тебя получится? – скептически поинтересовалась я.

– Мне остаётся только верить в это, иначе я сойду с ума.

– С чего ты взял, что мне есть дело до твоих чувств?

– Потому что я убью любого другого, кто приблизится к тебе! И этот комедиант ходит уже по краю.

Мне вдруг стало страшно за Эрика. Олафу он не соперник, а своими шуточками способен и мёртвого довести.

– Эрик мой друг!

– Только это его и спасает.

– Ты угрожаешь моим людям?

– Предупреждаю.

– У тебя нет права указывать мне! – разозлилась я.

– Я имею право бороться за девушку, которую люблю.

Когда то я бы всё отдала, чтобы услышать от него эти слова, но сейчас они наполнили меня лишь горечью.

– Любишь? Уверен, что знаешь, какая я? Ты помнишь лишь девочку, которой я была, но и тогда меня не понимал, иначе бы не попытался присвоить себе, как обычную девку. За твою ошибку я заплатила кровью, Олаф.

– И я ни дня не могу об этом забыть! – вскричал он.

Я отвернулась, не желая верить страданию на его лице. Надеюсь, он не ждёт, что я пожалею его?

– Эсфер… - нарушил он повисшее молчание, - дай мне шанс. Хватит бежать от меня как от огня. Я больше тебя не обижу, клянусь!

Я взглянула на него.

– А больше и не надо, Олаф. Я никому не позволю себя обижать, и даже тогда смогла себя отстоять.

– Если бы можно было, я бы всё отдал, чтобы повернуть время вспять, но даже хинты на это не способны. Я помню, как ты на меня раньше смотрела. Твой нежный взгляд согревал меня как весеннее солнце, волнуя кровь и толкая на безумства.

Да как дура я на него смотрела! Восторженно-восхищённая дурочка. Сейчас даже вспоминать об этом стыдно и противно.

– Эсфер, я хочу вернуть те тёплые отношения, что были между нами, твоё доверие. Мне не хватает тебя.

Я покачала головой. Он видел во мне лишь красивое личико, иначе бы не украл. Не равную себе, не ту, чьи мысли интересны или желания важны.

– Олаф, прошлое вернуть невозможно. Я повзрослела.

И, надеюсь, что поумнела. По крайней мере, уже не куплюсь на красивые слова и комплименты. Даже если отбросить то, что между нами было, не выбрала бы его себе мужем. Став наследницей, я почувствовала ответственность за свой народ. И муж мне нужен, который будет поддерживать меня, а не тянуть одеяло на себя. Зачем мне борьба за власть в собственной семье? Интересно, Олаф рассчитывает через меня править всей степью? Иначе к чему эти долгие извинения и раскаяние?