Сотни мыслей пронеслись у меня в голове в тот момент. Но основным было понимание того, что это крах всему. Я же готовилась пройти испытания вместе с другими парнями племени. Но как я могу претендовать на звание воина, если меня без боя пленили, как обычную девчонку?! Это позор! Меня же к испытаниям даже не допустят.

Воспользовавшись моим доверием, Олаф перечеркнул всё то будущее, к которому я так стремилась. И движимая яростью и злостью, даже не на него, а свою наивность, я выгнулась, сама насаживаясь на клинок.

– Под тобой будет лежать лишь мой труп! – выдохнула в ответ ему.

Мою жизнь спасла лишь его хорошая реакция. Он успел отдёрнуть руку, и нож не вошёл глубоко. Улыбки в этот момент у всех как корова языком слизала. Одно дело взять в плен дочь вождя, не я первая, не я последняя, а совсем другое ранить её или убить. Тут уже войной запахло. Они перепугались даже больше меня.

Олаф задрожавшими руками ощупывал меня, проверяя, насколько серьёзно меня порезал и помог подняться, давая платок зажать рану. Я предложила ему разойтись миром и забыть о случившемся, или пригрозила убить себя, если он продолжит свои притязания и тогда пусть имеет дело с моим отцом и Аркеллом.

Он выбрал первое. Попытался свести всё к шутке, типа я не так его поняла. Я сделала вид, что поверила. Олаф проводил меня к моим, и мы разошлись. Конечно, история получила огласку. В племени Ирбисов меня теперь называют Бешенной. А в нашем племени меня за этот поступок зауважали. Аркелл, узнав об инциденте, рассмеялся и наградил гордым взглядом, потрепав по голове и сказав: «Ты у меня как нарра, сестрёнка, никогда не сдаёшься!»

Лучшая похвала из его уст. Накатила тоска, как всегда, когда начинала думать о старшем брате.

«Он жив, я чувствую это!» - в который раз сказала себе. Жаль, что никто мне не верит.

– Эсфер, это правда, что ты поймала золотого аквилла?

Ко мне вихрем ворвалась сестрёнка Сири от пятой жены отца. Не обращая внимания, что я купаюсь, она уселась на край ванны и с горящими глазами забросала меня вопросами:

– Расскажи, как это было? Он правда золотой? Весь-весь? Разрешишь мне его погладить? А покататься дашь?

Я сползла вводу, уходя с головой. Мой безмолвный намёк ей. Уже не один раз шутила по этому поводу, что если бы она с такой скоростью метала кинжалы, как забрасывает собеседника вопросами, то была бы самым быстрым воином в Гатазе.

Не понимаю, вот зачем задавать вопрос, не успев услышать ответ на предыдущий?!

– Ну Эсфе-е-ер!!! – обиженно протянула Сири, наклоняясь надо мной так, что подвески на висках с золотыми монетками-оберегами почти коснулись воды.

Я резко вынырнула, заставив её отшатнуться и отпрянуть. Сири соскочила с края ванны, отступив от меня на несколько шагов, с беспокойством осматривая своё синие платье на предмет мокрых пятен.

Улла часто ругает свою непоседливую дочь, которая вечно умудряется где-то испачкаться. Ясно, что ко мне прибежала тайком, и беспокоится теперь, что мокрые пятна не успеют высохнуть. Зато это дало мне несколько мгновений передышки перед словесной атакой этой егозы.

– Ну так как? – требовательно посмотрела она на меня, успокоившись, что не намочила платье.

– Тебе на какой вопрос ответить первым?

– Покататься дашь?

– Нет. Он пойман, но не покорён до конца.

– Ну, а погладить? – с надеждой попросила меня.

– Только в моём присутствии, когда я буду убеждена, что это безопасно.

– А как ты его назвала?

– Золотой.

– Да? – несколько разочаровалась она отсутствием у меня фантазии и тут же предложила свои варианты: - А не лучше ли Непобедимый? Или Несокрушимый? Или Гордость Гатаза?

– Такие имена нужно ещё заслужить. И вообще, вот сама поймаешь аквилла, и называй его тогда как хочешь.

– А вот и поймаю! – с вызовом заявила мне, выглядя настолько уверенной, что я рассмеялась. От чего она тут же насупилась, и обиженно уточнила: - Не веришь?

– Даже не сомневаюсь! Ты сможешь всё, если этого захочешь, – уверила её.

В Сири чувствовался свободолюбивый дух дочерей Матери-Степи, и я бы не хотела, чтобы воспитанием его задушили, и она стала похожей на остальных сестёр. Сири с детства непоседлива, любознательна и ей тесно в шатре с другими сёстрами, она предпочитает водиться с компанией мальчишек. В этом мы с ней похожи.

Я такая же была в детстве. Только мне этого никто не запрещал, а Улла такое поведение не одобряет. Как и нашего с её дочерью общения, считая, что я плохо на неё влияю. Хотя, в чём-то она и права. Это же после моего сравнения с кинжалами, Сири стащила их у отца и убежала проверять свою меткость, используя в качестве мишени любимый расписной столик мамы.

Крику было!!! А вот отец только строго пожурил, объясняя, что нельзя трогать чужое оружие без спроса, и пообещал подарить ей клинок, когда подрастёт, если уж у неё проснулась тяга. Было заметно, что Улла тогда крепко задумалась. С одной стороны Сири уже сейчас обещает вырасти в красавицу и отбоя от женихов не будет, а с другой стороны ей польстило, что отец выделил Сири. Так что у меня оставалась надежда, что она позволит развиваться дочери так, как просит её душа.