— Да, — я вновь прикасаюсь к его шее и на этот раз провожу по ней языком. Немного соленая с кислым ароматом его парфюма. Мне нравится.

Медленно обхожу стул и замечаю, как его глаза вспыхивает при виде меня. Хороший знак.

— Как тебе мое белье? Купила специально для сегодняшней ночи… — я расправляю плечи и кладу ладони на талию. На мне ярко-красный комплект из ажурного корсета и такого же цвета трусов.

— Чертовски соблазнительная… — он проводит языком по нижней губе и прожигает взглядом мое тело, заставляя огонь внутри разжечься еще сильнее. Тимур сидит на стуле в типичной для него позе с широко расставленными ногами. Две верхние пуговицы его рубашки расстегнуты и открывают вид на яркую татуировку. Темные волосы, жесткая щетина, бездонные глаза. Этот мужчина великолепен и он знает это.

Разворачиваюсь и иду к сцене по выложенной дорожке из горящих свеч. Включаю музыку, и из колонок клуба начинает играть медленная мелодия. Я бы назвала ее музыкой для секса. Кладу руку на холодный металл пилона и начинаю первые движения. Стреляю в него глазами и замечаю, что он медленно раздевает меня взглядом. Все делаю плавно и соблазнительно. Все как он любит. Вырисовываю бедрами восьмерку, сползаю вниз по шесту, прогибаюсь, словно кошечка. Мои колени начинают дрожать, а во рту пересыхает от неимоверного желания. Внизу все мокро только от одного его взгляда, наполненного грязным вожделением. С каких пор я стала такой сексуально маньячкой? С каждым разом мне хочется больше и больше, желание вытворять постыдные вещи растет с каждой нашей встречей. Все потому что с ним по-другому никак. Этот мужчина воплощение вселенской сексуальности и разврата. Ощущение, что в нем собрались все самые порочные и испорченные мысли мира, и мне неистово хочется воплотить их в действие.

Когда музыка прекращается, колени трясутся, а я на грани безмолвного оргазма. Спускаюсь со сцены и встаю напротив него.

— Ты меня удивляешь, — он сжимает губы в тонкую линию и проводит рукой по бедру. — Стеснительная девочка не такая уж и невинная?

— Я сама себе удивляюсь.

После этих слов я опускаюсь на колени и оказываюсь между его широко расставленными ногами. От моего поступка Тимур дергается и выпрямляться.

— Я хочу сделать тебе приятно… — грудь все еще раздирает от быстрого танца, а дыхание сбивчиво. — Но я ни разу этого не делала. Поможешь мне?

Невинно смотрю на него снизу вверх, хлопая глазами и облизывая губы. Он смотрит на мой рот и сглатывает слюну. Едва заметно кивает и под его немым согласием, я начинаю расстегивать ремень. Тяну вниз молнию и поддеваю резинку его боксеров. Взгляд вверх. Он смотрит. Искра. Хочет, чтобы я все сделала сама. Оттягиваю вниз резинку и теперь могу увидеть его член. Я широко раскрываю глаза, совсем не стесняясь своей реакции. Он невероятно большой. И это было во мне? Так вот почему было так больно. Беру его в руки. Горячий. Очень. Влажный и гладкий.

— Проведи по нему рукой, но не сжимай, — его дыхание сбивчивое и от этого слова обрывчатые. Делаю все, как он говорит. Провожу рукой вверх и вниз, завороженно наблюдая за своим действием.

— А теперь возьми его в рот. Давай же, Адель, я хочу видеть, как ты касаешься губами моего члена.

Одна фраза и внизу живота взрываются искры. Сейчас я впервые буду делать минет мужчине. И меня это ничуть не отталкивает. Будь на месте Тимура кто-нибудь другой, я бы скривилась от отвращения, но только не перед ним. Отчего-то я сама горю безумным желанием взять в рот его член и попробовать его на вкус.

Распахиваю губы и облизываю его влажную головку. Солоноватая влага проникает в мой рот, оставаясь на языке. Чуть отстраняюсь от него, от чего за мной оттягивается тонкая полоска слюны.

— Блядь…

Он стонет и сжимает свои кулаки. Я вновь беру его в рот, но на этот раз проталкивая глубже. Делаю все медленно и аккуратно, чтобы не задеть его зубами. Кожа его члена пахнет Тимуром. Я не могу это объяснить, но у каждого человека есть свой запах, независимо от парфюма. Так вот запах кожи Тимура концентрируется и на его члене. Я начинаю водить головой туда-сюда, вверх-вниз, ласкаю его языком.

Неожиданно тяжелая мужская рука ложится мне на затылок и начинает давить. Тимур сжимает мои волосы и толкает голову глубже, отчего в небо упирается твердая головка.

— Дыши носом и не сопротивляйся, — он сильнее давит на голову, толкаясь бедрами на встречу, отчего член проникает так глубоко, что я начинаю задыхаться. Тимур ослабляет хватку, и я выпрямляюсь, начинаясь жадно глотать ртом воздух.

Я не успеваю отдышаться, когда Тимур резко вскакивает со стула и ему требуется только одно быстрое движение, чтобы поднять меня с колен. Он пригвождает меня к краю сцены, налегая разгоряченным телом.

Кажется, он хочет что-то сказать, но вместо этого жадно впивается в мои губы. Я ахаю, обхватываю непослушными пальцами ворот его рубашки. Руки сами начинают расстегивать рубашку и не останавливаются, пока полностью не распахнут края его одежды. Мне нужно больше прикосновений к его телу, я провожу руками по его мощной груди, ощущая движения мышц под кожей. Я сгораю, меня лихорадит и трясет. Невыносимо тянет низ живота, предвкушая сладость проникновения.

Он продолжает покрывать жаркими поцелуями мои щеки, скулы, уголки губ, и когда Тимур прикусывает мой подбородок, я запрокидываю голову назад от наслаждения и больно бьюсь об край сцены.