Мы с львицей помотали головами, а Хелл покивал:

— Напоминаю, что возвращение Лайзы — обязательное условие! — повторил он.

— А если вернусь без неё, то что? Не полетишь к бабушке? — сощурив глаза, уточнил дракон.

Он так и не успокоился за эти дни со своей теорией заговора.

— Зард, перестань, — успела попросить я перед тем, как поезд остановился.

Дракон меня жалел и, когда я настаивала, пытать котодемона переставал.

— Сказал же: все будет хорошо. Выпускай нас, — проворчал и поднялся из-за стола первым.

Я объявила остановку, активировала привратник с мерилом и открыла дверь.

Лайза и Лизард покинули поезд первыми, за ними проследовали остальные прибывшие в свой пункт назначения пассажиры. Когда состав опустел, я подошла к информационной доске и прислонила к ней талон на недельный отпуск.

— Поезд сходит с маршрута на семь дней, — для надёжности ещё и озвучила свое решение.

Доска талон проглотила и написала запрос: куда летим? Я не ответила и отошла.

Свободное время я решила посвятить книгам. Мне казалось, что мы точно упускаем какую-то мелочь, из-за которой можем погореть или, наоборот, запросто решить вопрос с восторгом Гехарды.

— Пойду ещё докуплю магических пут. — Хеллер не находил места и искал себе занятие.

Во дворце дракон ему строго-настрого запретил показываться, и на котодемона больно было смотреть.

— Мы все купили в мире Фей. Не трать восторг. Вдруг понадобится в Межмирье на приманку.

— У нас более чем достаточно.

— Идём со мной в библиотеку, поищем что-нибудь про отношения Гехарды, Святодара и Хванга.

Я всячески пыталась отвлечь котодемона, но получалось плохо.

— Да нет там правды, Даша. Бабуля пудрила мозги обоим, — раздражённо кинул Хелл и продолжил метаться по моему вагону. — Дракон из-за культа истинных пар полностью в ней растворился и согласился стать маг-талом. Святодар — человек. В необратимость любви он никогда не верил, поэтому пытался свои чувства к Гехарде выжечь огнём сражений.

— А что же ты раньше молчал, раз знал?

— А как это поможет? Я рассказал обо всём, что имело отношение к делу. Бабуля мне не раз говорила, что тоскует о Хванге, и если бы можно было повернуть ритуалы вспять, не стала бы требовать от него жертв. Говорила, что осознала: он — единственный мужчина в её жизни. Вот я и подумал, что она будет рада его возвращению.

— То есть он ей нужен не для того чтобы выбраться из своего мира?

— Ну и из-за этого тоже, конечно, — Хелл вздохнул, остановился резко у моего дивана и сел. — Прости, Даш. Я не могу тебе всего рассказать, потому что медиатор прав: у меня были свои планы на тебя и поезд. Но все изменилось. Клянусь. Я сделаю все, чтобы тебе помочь.

— Я знаю, Хелл, и не виню тебя, — погладила его по руке. — Ты же котодемон, а те и другие эгоисты — что ж тогда от тебя ожидать…

— Ты права. И мне стыдно за то, что я хотел…

— Захватить поезд? Изначально у тебя было в планах пригнать в мир Демонов поезд, чтобы Гехарда смогла на нем улететь?

Хелл посмотрел на меня удивлённо и виновато одновременно:

— Давно догадалась?

— Когда поняла, что вы с Лайзой давно вместе и действуете заодно.

Хелл вздохнул:

— Она моя истинная пара. Мы встретились год назад и полюбили друг друга. Но кто позволит заключить брак полубарсу-полудемону с наследницей правящего клана?

— Вы пытались пожениться открыто?

— Да. Тогда родители Лайзы и заговорили о монастыре. Я связался с Гехардой и договорился — она даст нам убежище. И не просто убежище. Если я найду для неё возможность покинуть мир Демонов мрака, она объявит меня наследником и передаст власть. Это многое поменяет для моей второй родины. В первую очередь она станет открытой.

До библиотеки мы так и не дошли. Сидели в холле и тихо разговаривали. Обиды или злости на Хеллера у меня совершенно не было. Только мысль, что я что-то забыла или упускаю, зудела все настойчивее.

— Слушай, я понимаю, что вам надо спрятаться, но тот мир такой… пустой и голый, — хотела сказать «страшный и мрачный», но смягчила. — Сможете ли вы с Лайзой его изменить?

— Я в этом уверен. Как только приду к власти и сделаю мир открытым, договорюсь с эльфами-плакальщиками на оживление почвы и займусь озеленением.

Вот оно! Слезы Росиэль не давали мне покоя!

— Хелл, а те слезы, что выдала принцесса, зачем они мне? — спросила аккуратно.

— Ну не знаю, пригодятся, — пожал плечами котодемон, не переставая смотреть на дверь. — Они ведь оживляют почти мёртвое. Увядает цветок, гибнет дерево, тухнет жаркое — можно капнуть слезой и они примут свежий вид. Или если поранился: капнул — рана затянулась.

— И духов можно оживить?

— Э нет. Где ты для них тела возьмёшь?

— Ладно, пусть не духов, а вот того, чьё тело есть в наличии?