— Спаси меня, Саша.

Я вздрагиваю, просыпаясь, тяжело дыша, когда пот покрывает мою кожу.

— Мишка... — Бормочу я, затем лихорадочно изучаю свое окружение. Нет никаких признаков того, что мой маленький кузен волшебным образом появится и одарит меня своей липкой улыбкой, которая сделает все лучше.

Вместо этого я оказываюсь в знакомой минималистичной спальне. Я смотрю вниз и вижу, что на мне свободная футболка вместо белой рубашки и пиджака.

— Ты сама на себя не похожа, Саша.

Я медленно сажусь, прислонившись к изголовью кровати, и меня встречает Кирилл в своем строгом черном костюме. Единственное отличие от предыдущего заключается в том, что он снял пиджак и закатал рукава рубашки до локтей, открывая поразительные татуировки, вьющиеся по его сильным предплечьям и дразнящие жилистые руки.

Когда я начинаю говорить, сильная боль распространяется по всей левой стороне моего лица, и я морщусь.

— Не заставляй. Я же говорил тебе, что ты выглядишь по-другому — он говорит своим фирменным небрежным тоном, но я также чувствую скрытую резкость в его словах, которую я не могу истолковать.

— Я потеряла сознание ... после того, как меня ударили по лицу?

— Пока ты бегала от недостатка сна и еды — он берет поднос с тумбочки и ставит его мне на колени. — Кроме того, тебя ударил не кто попало. Это был Дэмиен.

— Последний член организации?

Он кивает.

— И ты просто ударил его в ответ?

— Как будто он ударил тебя, да.

— Но я была неправа.

— Только потому, что ты остановила его, не значит, что ты была неправа.

Я сажусь прямее в кровати, сверх чувствуя, что матрас подо мной колышется.

— Это вызовет у тебя проблемы?

— Учитывая, что он смеялся как маньяк после того, как я чуть не сломал ему нос, я бы сказал, нет. Но опять же, кто знает, с таким сумасшедшим ублюдком, как он.

— Может быть, если ты извинишься...

— Чепуха — обрывает он меня. — Ешь. Анна приготовила это для тебя.

— Она... сделала? Я думала, она меня ненавидит?

— Она не ненавидит тебя.

— Я ей просто не нравлюсь?

— Эта неприязнь в настоящее время приостановлена, так как она узнала, что ты была без сознания из-за того, что защищал меня.

Фу. Теперь она и все остальные, должно быть, называют меня слабаком, с которым нужно нянчиться.

— Разве это не твоя комната? — осторожно спрашиваю я, снова проявляя повышенную бдительность к своему окружению и, особенно, к мужчине, стоящему рядом со мной. Не помогает и то, что простыни пахнут им, и мне приходится зарываться в них пальцами, чтобы удержаться от того, чтобы поднести их к лицу и вдохнуть.

— Это впечатляющие навыки дедукции — говорит он с ноткой веселья.

— Ты мог бы просто позволить парням отвести меня в пристройку.

Тень омрачает его светлые глаза, а тон становится убийственным.

— Если под этим ты подразумеваешь, что тебя устраивает, когда парни узнают о твоем истинном поле, тогда мы можем сделать это прямо сейчас.

— Я... я не это имела в виду.

— Тогда будь благодарна и заткнись на хрен.

Мои плечи выпрямляются, и жар разливается по моей коже.

— Ты не должен говорить со мной в таком тоне. На самом деле, я бы предпочла, чтобы ты этого не делал. У меня была только забота о твоем имидже. Я не хотела, чтобы ты выглядел странно из-за того, что привел охранника в свою комнату, но, возможно, я слишком много думала.

— Так и есть. Пока у меня есть власть, никто не смеет сомневаться в моем выборе. Так что позволь мне побеспокоиться о своем имидже и поесть, Саша. Я не буду просить в третий раз.

Я прищуриваю глаза.

— И что ты собираешься делать, если я не соглашусь?

Быстрым движением он ставит тарелку обратно на тумбочку, а затем почти поднимает меня. В мгновение ока он занимает мое прежнее место на матрасе и сажает меня к себе на колени.

Я теряю дар речи на секунду дольше, чем нужно, когда меня раздавливают твердые мышцы его бедер и груди. Он обнимает меня за спину и кладет руку мне на бедро, затем берет поднос.

— Я... пошутила. Я могу поесть сама.

— Может быть, ты и шутила, но я точно не шутил. Я же сказал тебе, что больше спрашивать не буду. Он набирает полную ложку супа и прижимает ее к моим губам. — Открой.

Я не хотела, но мои губы дрожат. Война разгорается внутри меня, когда я окружена его редким теплом и его ароматом.

Черт возьми, как хорошо он пахнет весь день. Каждый день.

И теперь, когда он так близко, я вынуждена дышать им вместо воздуха.

— Отпусти меня — бормочу я, едва слыша собственные слова.