Я прячу пистолет, чувствуя себя клоуном. По-видимому, я единственная, кто не была в курсе этой ситуации.

— Залезай. — Кирилл выглядывает с заднего сиденья, и я чуть не вваливаюсь внутрь, прежде чем спохватываюсь.

В машине воцаряется тишина, когда Юрий набирает обороты и едет на большой скорости.

Я кладу обе руки на колени, крепко сжимая их на мгновение дольше, чем нужно. Я думаю, что даже Юрий был в курсе операции «похищение Юлии» и всего, что последовало за этим, потому что ему не давали указаний относительно нашего следующего пункта назначения, но он определенно ведет машину так, как будто точно знает, куда мы направляемся.

Оказывается, я единственная, кому Кирилл не доверяет настолько, чтобы раскрывать эти деликатные детали.

Конечно, я понимаю, что наши несколько месяцев знакомства мало что значат по сравнению с мужчинами, которые буквально выросли вместе с ним и были воспитаны Анной.

Даже Максим и Юрий, мои самые близкие друзья, сейчас чувствуют себя такими далекими. Они преданы Кириллу, а не мне.

Может быть, мои усилия принадлежать к этому кругу верности тщетны, в конце концов...

Мои мысли резко обрываются, когда большая, сильная рука обхватывает мою.

Рука Кирилла.

Я всегда замечала, какие у него большие и жилистые руки, но на самом деле чувствовать одну из них, сжимающую и уменьшающую мои собственные, это совсем другое.

Точно так же, как раньше, когда он укусил меня за ухо, он застает меня врасплох, и я не знаю, как реагировать. Однако моя внутренняя температура повышается, и мое сердце громыхает в тесноте моей грудной клетки.

Кирилл, однако, игнорирует меня. Он смотрит на передние сиденья со своим непринужденным выражением лица, даже когда держит мою руку.

Именно тогда я понимаю, что мое колено подпрыгивает, и я медленно останавливаю его. Кирилл одобрительно поглаживает тыльную сторону моей ладони. Я задерживаю дыхание, не в силах как следует вдохнуть воздух.

— Как скоро мы туда доберемся? — спрашивает он, совершенно не подозревая о сложных эмоциях, которые он пробуждает во мне.

— Через двадцать минут, — отвечает Юрий.

— Пусть будет десять.

— Да, босс — а потом он практически превращает машину в пулю.

Хотя я знаю, что Юрий обучен вождению на высоких скоростях, я все равно думаю, что мы разобьемся, когда он петляет между машинами и чуть не врезается в грузовик.

Несмотря на все это, Кирилл все еще держит руку на моем колене. Или, скорее, его рука охватывает мою, которая лежит у меня на колене. Я подозревала это и раньше, но теперь я полностью уверена. Я действительно ненавижу то, как сильно он влияет на меня своими простыми словами и присутствием.

А теперь еще и его прикосновение.

Мою кожу покалывает, и что-то внутри пытается вырваться наружу.

Тактично я хватаю его за руку другой рукой, убираю ее и незаметно отодвигаюсь на край сиденья.

Голова Кирилла наклоняется в мою сторону, загадочное выражение появляется на его лице, когда он поправляет очки на носу.

Я прочищаю горло.

— Кто-нибудь собирается рассказать мне, в чем заключается план?

— Скоро все части пазла сложатся вместе — говорит Кирилл.

— Похищение матери было частью плана?

— Да, огромного.

— Следи за своим тоном, сопляк, — предупреждает Виктор с пассажирского сиденья, фиксируя на мне свой фирменный взгляд.

Машина останавливается перед большими металлическими воротами. На мгновение все замирают, вероятно, их разглядывают камеры. Затем ворота со скрипом открываются, и Юрий въезжает на территорию огромного поместья.

К тому времени, как мы подъезжаем к кольцевой подъездной дорожке особняка, меня вот-вот вырвет от укачивания. А у меня никогда такого раньше не было.

Мы выходим из машины, которая припаркована позади дюжины других. Мы находим людей Константина, радостно болтающих с другими охранниками, вероятно, с Паханом.

Заметив Кирилла, они прекращают разговор и уступают ему дорогу. Только двум охранникам разрешается сопровождать его внутрь. Поскольку Юрий остается у машины, я следую за Виктором и Кириллом в большой зал.

Это место даже более величественно, чем дом семьи Морозовых, и это о чем-то говорит, поскольку тот особняк выглядит по-королевски.

Этот, однако, выглядит более мрачно. В вестибюле висит огромная картина, изображающая войну между ангелами и демонами. Кровь разбрызгивается по всему изделию, а ужасные выражения лиц прорисованы в леденящих душу деталях. Я почти слышу ужасающие визги мифических существ.

Большой мужчина со стоическим выражением лица, таким же, как у Виктора, открывает двойные двери в конференц-зал.