— Ее же нет, как она болеть — то будет? — спросил я, сам, при этом, зная ответ. Просто, видимо, пытался зацепиться за что угодно, даже не напоминающее соломинку. Фантомные боли это одна из до сих пор неразгаданных тайн медицины. В том плане, что до сих пор нет однозначного ответа, как и отчего они появляются, возможных причин несколько, и есть препараты, которые их ослабляют. Можно сказать, «фантомное обезболивающее». Самое противное, что даже при современных технологиях не у всех пациентов они проходят. Даже с киберпротезами, которые, в буквальном смысле, подключаются к нервным окончаниям, и управляются с помощью системного анализа выходного сигнала из моторной коры и сигнала на культе. То есть такой протез имеет мощную аналитическую нейросеть, которая быстро учится взаимодействовать с носителем. А вот сам носитель учится намного медленнее, все-таки реакции, динамика и центр тяжести киберконечности отличаются от родного тела. Кстати, все по той же статистике именно внедрение в массовое употребление вот таких, киберпротезов, позволило существенно сократить количество фантомных болей. Раньше и вовсе всего двадцать процентов ампутантов от них не страдало. Сейчас страдает меньше десяти.

Умудренный жизнью хирург понимал мою осведомленность и безжалостно вырывал из под меня один спасательный круг за другим:

— Не надо мне тут Ваньку валять! Знаешь! Прекрасно все знаешь и понимаешь! Про фантомные боли не можешь не знать. Вот только раньше сядешь, раньше выйдешь, привыкай. После 24-гог марта вся твоя жизнь изменилась и скорее всего навсегда. Так вот, вернемся, пожалуй, к нашим баранам, базовый нейромодуль, как я уже сказал, тебе подсадили, да и нейроресивер кольцевой на культе уже вживили. Заживает все нормально. Теперь только за интерфейсом и нейропротезом дело.

— А что мне делать-то теперь, я же оперировать не смогу?

— Ты читал «повесть о настоящем человеке»?

— Ну, ты сравнил, две самолетных педали, в условиях войны, когда каждый летчик на счету и операции на человеческом мозге с использованием лазерного скальпеля.

— Ну, так и протезы у него, по сравнению с современными, это все равно, что деревянная пиратская нога.

Да в этом Александр, несомненно, прав. Однако мы оба прекрасно понимали, что вероятность того, что у меня получится вернуться в профессию, крайне мала. Да, устройство в моей голове это чудо современной науки, да, оно уже изменило мир, и его разработчикам прочат нобелевскую премию. Все равно, полное восстановление мелкой моторики с нейропротезом сродни чуду. Нейромодуль — устройство, основанное на технологиях компании миллиардера Элона Мазко «Neuroline». Сейчас это — симбиотическая псевдоорганическая нейросеть, подселяемая в мозг пациента. На этапе развертывания она практически как дополнительные нейроны, создает связи с настоящими клетками мозга, участвует в ионном обмене, подпитывается за счет создаваемых мозгом токов, создает интерфейсы ввода — вывода информации. С которыми могут взаимодействовать внешние нейроинтерфейсы, способные на поистине впечатляющие действия. Собственно только за счет этой технологии человечеству доступны передача мыслей, запись видео с глаз, погружение в виртуальную реальность, даже оцифровка сознания человека. Огромные деньги крутятся в области контента дополненной реальности. Сейчас совершеннолетний человек имеет право решить, в каком мире, и каком теле ему находиться. Многие переселяются в виртуальные миры. Кто-то с концами, словно на другую планету, кто, то с возможностью возвращения. Есть те, кто решил заменить свое тело на искусственное. По факту человекообразные роботы, управляемые оцифрованным разумом, сохраненным на квантовую личностную матрицу. Причем этой технологии всего пять лет. До этого нейромодули выступали только в роли интерфейса мозг компьютер. Цены на услуги оцифровки, даже в темной сети, все еще очень существенные, около семидесяти — восьмидесяти тысяч коинов. Квартиру в хорошем районе Москвы я в свое время покупал за половину этой суммы. У официальных корпораций услуга оцифровки и вовсе в десятки раз дороже. Плюс к этому еще нужно купить «тело» — робооболочку, что тоже недешево. Обычные синтетические тела с возможностью удаленного управления тут не подходят, требуется наличие квантовой матрицы для копии сознания. А «тела» еще и разные бывают. Дизайнерские. Например, в виде древнеегипетских богов, с головами животных. Но приобретается не столько готовое изделие, сколько права на использование дизайна, со всеми моделями, по которым можно самостоятельно, с помощью 3d принтера обновлять тело. В печати используется полностью перерабатываемый биополимер, поэтому и вреда для экологии никакого, и достаточно экономично.

Года три назад целый скандал был. Несколько состоятельных граждан «Города Рыцарей» — Найтсити, сложились активами, купили биолабораторию, образцы яйцеклеток и сперматозоидов, космический корабль, биополимерный 3d принтер и заявили, мол, что полетят на “тау кита”, в автоматическом режиме, сами в это время, находясь на внутреннем сервере, а на месте развернут лабораторию, построят купол, произведут оплодотворение и вырастят получившиеся эмбрионы. И станут править этим получившимся новым человечеством, как «Ра и компания». При этом, фактически, никаких законов нарушено не будет, потому что биоматериалы куплены законно, исследование и работа с ними разрешены и на земле, запрещено клонирование и рабство, но это уже другой мир, и там уже, как говорится чужой монастырь, со своим уставом. Ну да, лететь им, если все-таки долетят, больше тринадцати лет. Но для их нестареющих тел это вполне нормально. И вот тут общественность проняло, люди поняли, что теперь они могут и жить чуть-ли не вечно, и по космосу путешествовать, благо ионный двигатель позволяет развивать ускорения до одного g. Да, скорость света так и осталась непреодолимой преградой, но для таких бессмертных это просто временная трудность. Живешь себе на сервере несколько лет, потом по прилету создаешь тело и переносишься в него. И все, ты бог, можешь создавать свою цивилизацию, ну если планета пригодна для жизни человека. Если нет, то придется без цивилизации мучаться, или пытаться стать богом туземцев, главное чтобы они были. В общем, до этого бывшая мечтой фантастов и гиков оцифровка, резко стала популярной, получила правовой статус, и началось «переселение душ». Одним из, если так можно сказать, преимуществ «нового человечества» является крайне низкая требовательность к ресурсам, особенно к пище, поэтому карта мест планеты, в которых живут люди и есть города, значительно расширилась. Тот же Найтсити расположен частично на архипелаге Тристан-да-кунья, частично на огромном искусственном самодвижущемся острове, удален от всего остального мира на тысячи километров, но благодаря глобальному интернету существует без проблем. Там даже туристы есть, из плоти и крови, для них пищу доставляют специальными подводными беспилотными рефрижераторами. Ну а цифровые туристы могут и напрокат тело снять, в любой точке мира. Почти телепортация, только цифровая. При этом жители Найтсити двигают прогресс вперед семимильными шагами, гораздо легче ведь творить и исследовать, не отвлекаясь на глупости вроде еды и сна. Чистый разум, лишенный ограничений плоти и подспудного контроля гормонами, становится очень продуктивен, оттого и такое самоназвание, жители этого города — цифровые рыцари, без страха, упрека и потребностей. Что интересно, оказалось, что переселение сознания в новое биологическое тело невозможно. Возможен только перенос относительно небольшого объема информации для его последующего сознательного усвоения. Это связано с тем, что информация — это свойство самой структуры мозга, а поэтому, при запоминании нам требуется создавать нейронные связи, что ограничивает скорость принятия информации. Обсуждения возможности переноса личности в тело клона с помощью медленного постоянного потока в данный момент ведется в научной среде. Но пока подобные исследования, несмотря на узаконенное выращивание анабиотических клонов для трансплантации органов, признаются неэтичным. Ибо клоны-доноры просто растут, подобно овощам, не приходя в сознание, а тут уже игры с самой сущностью человека, и это неприемлемо. Во всяком случае, пока. Вот и получается, что спасение от болезней и старости найдено, но для него нужно умереть, отказываясь от бренной плоти, причем, возможно, навсегда. Население «города рыцарей» растет, как на дрожжах, если 5 лет назад, на архипелаг приплыло чуть больше двух тысяч разумных, сбежавших в цифру от смерти, болезней и непонимания обществом, то сейчас их больше миллиона. Да, прирост этот, естественным не назовешь, одни мигранты, но и убыли населения в Найтсити нет.

И весь этот колоссальный технологический центр существует только благодаря изобретению нейромодуля — устройства установленного и мне в череп. Условно говоря, я получил право на получение пропуска в цифровое бессмертие. Однако в данный момент я не видел никаких светлых моментов. Я. Просто. Лишился…. Всего. Руки, работы, женщины, смысла жизни. Будущее до того представляемое в светлых красках превратилось в серый туман. Именно с такими мыслями я сидел и механически перетирал зубами больничную еду. Не чувствуя вкуса, раз за разом набирал левой рукой ложечку пищи, аккуратно, чтобы не пролить подносил ее ко рту и жевал. Старался отвлечься, не думать о том, как неудобно ногти впиваются в ладонь. Фантомные ногти, в фантомную ладонь, да. Иногда закрадывались странные мысли, что на самом деле руку от меня спрятали, с помощью какой-нибудь технологии камуфляжа, и она просто невидима. Или в другом измерении пространственно-временного континуума. Потому что не могу же я столь упорно чувствовать то, чего нет. Но в то же время, я уже принимал произошедшее со мной. Рассматривал подолгу свои руки. Одну здоровую и функциональную, которой я раньше уделял столь мало внимания и доверял мало обязанностей, и вторую, внезапно оканчивающуюся на уровне воспаленного, опухшего предплечья словно бы татуировкой с рисунком микросхемы. Так выглядела контактная площадка для будущего протеза, И, по сути, этот узор и правда был микросхемой, вросшей в небольшой кусочек моей искусственно выращенной кожи. Весь абсурд ситуации заключался в том, что мне не повезло. Сейчас легко можно вырастить любой орган кроме мозга, любую ткань, кость, да хоть весь скелет, но внедрить это в организм все еще сложно. По сути, именно из-за особенностей места повреждения я остался без руки. Человеческая кисть состоит из двадцати семи костей и более чем тридцати мышц, которые идеально подогнаны друг к другу. Сложность даже не в воссоздании структуры кисти, а в том, что нервы в месте травмы очень сильно повреждены, и пока не было успешных попыток восстановления человеческой кисти. То есть выращенные искусственно в рамках экспериментов руки просто были парализованы. Несколько раз удавалось добиться частичной подвижности, для этого даже пытались особую модель нейромодуля разработать, но особых успехов не было. Проще и дешевле установка нейропротеза. Поэтому Александр абсолютно правильно поступил, ампутировав мне конечность и сразу сделав контактную площадку, подключенную к моей нервной системе. Это дало мне больше шансов вернуться к нормальной жизни. И я пока вообще не представляю, чем мне в этой нормальной жизни заниматься. Ничего не хочется. Вообще. Особенно не хочется оставаться здесь. В Москве. Надоело… Надоел этот дикий ритм жизни, бесконечная спешка и погоня… Я и так пытался бежать со всей своей скоростью, как скаковая лошадь. А сейчас еще и бежать нужно по-другому, центр тяжести ведь сместился! В общем, не хочу! Поеду, наверное, навещу родных. Свободный я человек, или где, в конце концов. К тому же, я могу и удаленно настройкой медботов заниматься. Все-таки нейромодуль здорово облегчает работу с сетью. Вообще, забавно то, что нейромодуль — устройство получившее очень широкое распространение и использующееся повсеместно, одновременно дает свободу и может ее ограничивать. Так, обладатель модуля менее ограничен географически, и в теории свободен от страха смерти, если есть достаточно средств. И в то же время в пенитенциарной системе, нейромодуль является главным на сегодняшний день ограничителем свободы осужденных и последующей коррекции их поведения. В связке со специализированным нейроинтерфейсом нейромодуль становится идеальным шпионом, извещающим об обдумывании преступления еще до его совершения. Так что, нарушив закон, и получив по приговору такого вот внутримозгового соглядатая попадаешь на ну о-о-о-очень короткий поводок к нашей доблестной полиции. И вообще ведутся общественные обсуждения на тему повсеместного обязательного внедрения такого устройства, для всех граждан страны, но это все же, перебор и вмешательство в личную жизнь.

Медленно, но верно я все же шел на поправку. Наконец, получив на руки все документы и назначения, пройдя врачебно — экспертную комиссию, присвоившую мне по моей просьбе сразу 3-ю группу инвалидности бессрочно, а не вторую на год, как они собирались до этого, и подписав приказ об увольнении по соглашению сторон, я был готов покинуть больницу, как меня перехватил Александр.

— Степан, постой!

— Стою.

— Что делать собираешься?

— Не знаю пока, подумываю на время перебраться обратно в Ачинск, поближе к родне. Давно маме обещался навестить ее, ну и племянника своего хоть увижу.

— Я вообще-то, по поводу работы спрашивал.

— А тут-то что непонятного. Попробую устроиться куда-нибудь, например техником по обслуживанию операционных ботов, их толковых, вроде бы, всегда не хватает. Главное чтобы в Ачинске этих ботов в больницах уже использовали. А если нет, придумаю еще что-нибудь.

— Понятно. Ты главное восстановление моторики не забрасывай, я в рекомендациях все методики для самостоятельного восстановления расписал, плюс я бы порекомендовал тебе хобби какое-нибудь со схожей спецификой выбрать: каллиграфию, ювелирку или резьбу, к примеру, да хоть то же вязание или макраме.

Я лишь усмехнулся такому совету.

— Спасибо конечно, Петрович, но не думаю, что воспользуюсь этим советом. Да и вязание, все-таки, скорее всего не мое.

— Понятно. Ладно, тогда, до свидания, Степан, — сказал он, протягивая мне левую руку.

— Скорее уж прощай, Александр Петрович, — ответил я, крепко сжимая его ладонь своей.

Доехав до квартиры на такси, я принял душ, переоделся, позвонил, наконец, матери, рассказал, что попал в больницу, умолчав, правда об ампутации, объяснил, что со мной уже все хорошо и сообщил о скором приезде. Выбрал и приобрел себе самый функциональный, но без излишнего фанатизма, кибернетический протез. По сути, просто обычную искусственную руку. Единственное, специально выбрал дизайн в виде пластиковой руки серого цвета, с возможностью замены панелей обшивки, а не в виде имитации с псевдокожей, подобранной под тон моей собственной. Мне казалось важным, напоминать самому себе о том, какую цену могут иметь ошибки совершенные по глупости, ну и можно было, в будущем, панель с принтом поставить, было время, хотел тату сделать, да все не отваживался как-то. Теперь вот можно хоть тату, хоть камуфляж, хоть рисунок чешуи питона. Выбрал подходящий для этой модели нейроинтерфейс, который мне, буквально через полчаса привез специалист, сделавший также и замер для изготовления самого киберпротеза. Нейроинтерфейс марки «Baikal 12SP», разумеется, с возможностью установки приложений, и улучшенной поддержкой кибернетических конечностей был разработан «Jue he ti group», совместным русско-китайским предприятием, расположенным в Северобайкальске, и превратившим его в один из наиболее динамично развивающихся городов России, во всяком случае, так было написано в их рекламном буклете. Устройство представляло собой тонкую пластиковую прямоугольную пластину с прикрепленной гелевой подушкой, размером примерно пять на три сантиметра, и толщиной миллиметра в три. В соответствии с инструкцией я, закрыв глаза, приложил ее мягкой стороной к контактной площадке нейромодуля, выведенной мне на левый висок, и слегка прижал на 5 секунд. Сработали микрозамки, получившие питание от нейромодуля, гелевая подушка спружинила, окончательно подстраиваясь под форму моей головы, и прозвучал сигнал о начале синхронизации устройств. Перед моими глазами появилась полупрозрачные серые строки: «Пожалуйста, не открывайте глаза, выполняется процесс сопряжения, текущий прогресс…» И неторопливо меняющиеся проценты. На 100 процентах строки сменились, на пугающе реальные, объемные, с перетекающими цветами, но при этом прекрасно читающиеся: «Поздравляем, процесс сопряжения завершен. Ваша нейро-электронная пара готова к работе, можете открыть глаза», в ушах раздалась незатейливая бодрая мелодия, и в левом нижнем углу моего поля зрения появился небольшой значок шестеренки. Я открыл глаза и удостоверился, что шестеренка пропала, и никаких зримых изменений в привычном для мне облике мира не наблюдалось. Внимательно осмотрелся, останавливая взгляд на границах объектов, на бликующих поверхностях, изображение оставалось стабильным. Значит, сопряжение прошло действительно без сбоев и мой нейроинтерфейс корректно развернулся, подключившись к нейромодулю, ставшему частью центральной нервной системы. Вновь закрыл глаза, залез в меню настроек, привязал свою банковскую карточку, почтовые аккаунты, включил эмуляцию своего телефонного номера, подтвердил личность, включил интернет, подтвердил списание ежемесячной платы за пользование глобальной паутиной. Настроил аккаунты социальных сетей, нашел в почте среди спама, копию постановления суда, о лишении меня прав на управление транспортным средством, за вождение в состоянии алкогольного опьянения — это ожидаемо. Среди смс сообщение от Софии, моей бывшей, где она желчно уведомляет меня о том, что я скотина, ключи от квартиры она кинула в почтовый ящик, потому что видеть меня более в жизни не желает — тоже ничего удивительного. В больнице она меня, кстати, так и не навестила. Специально уточнял у Александра, ей сообщали. Сообщение от матушки о том, что она соскучилась, и ждет моего приезда — единственное светлое послание, из старой жизни. Зашел в соцсети, прочитал несколько сообщений от приятелей, в основном спрашивали куда пропал, звали посидеть где-нибудь, выпить крафтового. Ухмыльнувшись, создал беседу, где предложил собраться всем вместе в пятницу, тридцатого июня, сославшись на нехватку времени в ближайшее время. Все согласились. Ради интереса зашел на страницу Софии, увидел там ее фотографии в компании другого мужчины, нашел ссылку на его страницу, зашел туда и понял, что он «стример». Это просто огорошило меня, ведь все что произошло, ссора, авария, потерянная конечность, все из-за того, что меня, нейрохирурга, предпочли стримеру, человеку, который сидит дома, играет в игры и люди смотрят на это и дают ему деньги, чтобы он играл. Для меня это было даже не обидно, а попросту унизительно. Я спасал жизни, лечил людей, а его призвание даже профессией нельзя назвать. Не было слов, не было мыслей, были непонимание и тупая ненависть. Потому как если до этого я считал, что она ушла к какому-то богатенькому буратине, то реальность лично у меня вообще ни в какие шаблоны не укладывалась. А потому все напоминания в виде фотографий и напоминаний в соцсетях были мной беспощадно удалены и заблокированы.