Даже Красноярск — крупнейший город Енисейской республики, после Москвы показался мне спокойным, просторным и неторопливым. А выйдя на жд вокзале в Ачинске, где и располагалась остановка междугороднего автобуса, я и вовсе растерялся, настолько медленно и умиротворенно все было там. Маленький вокзал, с небольшой привокзальной площадью, на которой меланхолично сверкал струями воды, расположенный напротив главного входа, небольшой фонтан, освежающий одним фактом своего присутствия небольшой аккуратный сквер, был окруженным настоящим раскаленным морем парковок из свежего, пластифицированного асфальта, залитого ярким июльским солнцем. В этот воскресный день здесь, возле вокзала было от силы десять человек, в числе которых я заметил и свою, как неожиданно оказалось, постаревшую маму, в компании моей сестры, ее мужа и сына. Вся семья собралась, чтобы встретить своего непутевого родственника. Мама с сестрой кинулись мне на шею, обняли и, начали что-то путано объяснять, я кое-как отстранил их, аккуратно пожал руки шурину и племяннику, донес багаж до машины и сел на заднее сидение УАЗА «Kukushka», названного так в честь первого российского электромобиля, рядом с племянником и матушкой. Мама, наконец успокоившаяся, строго посмотрела на меня и сразу решила расставить точки над i:

— Ну и почему ты скрывал, или думаешь, что твоя родня читать не умеет, и я никак не могла узнать, о том, что перспективный московский нейрохирург в пьяной аварии потерял руку, и что хирург этот мой непутевый сын? Зачем скрывал, а?

— Эм-м-м-….Не хотел волновать вас…

— Три месяца не хотел волновать? А встретить тебя на вокзале в таком виде, это вовсе не волнение для нас, правда? Или ты думал, что не заметим руку пластмассовую?

— Я… Я не знаю что я думал, мам — ощущения были такие же как в детстве, когда мама отчитывала меня за очередную провинность, вся эта ситуация даже заставила меня улыбнуться, несмотря на чувство вины, и вдруг стало так хорошо — хорошо, от понимания что родные люди, которые не придадут, они вот они, рядышком.

— Ах, тебе еще и смешно! Вообще мать не бережешь! — надулась моя родительница.

— Вообще правда, Степа, так не делается, и здесь нет ничего смешного, — согласилась с матушкой и сестра.

Я улыбнулся воспоминаниям о том, как примерно также нас с тобой отчитывали в 8-ом классе, за то, что мы поздно вернулись домой, да еще и твой телефон сломать умудрились.

— Свет. Разумеется, я понимаю, что поступил неправильно по отношению к вам. Но прямо сейчас, я просто счастлив, что вернулся и могу вас всех обнять.

— Ах, вон ты про что, тогда да-а-а-а, тогда конечно, — с пониманием кивнула сестренка.

— А ты на его сторону не становись, — не желала сдаваться мама, — мог и позвонить успокоить родных. А не красоваться ручонками пластмассовыми.

— У меня только одна рука искусственная, мам.

Всеволод, мой тринадцатилетний племянник, во время разговора внимательно разглядывающий мою руку, потянул меня за рукав, и когда я обратил внимание на него, просто завалил меня вопросам

— Дядя Степа, а ты что, правда, киборг? А дай руку посмотреть? А она чувствует что-нибудь? А сильная она? А стену можешь кулаком пробить? А кирпич, до какого этажа докинешь?

— Всеволод, отстань от дяди Степы!

— Ну, Ма-а-а-м!

— Не мамкай!

— Да все нормально, Свет. Я и сам хотел познакомиться уже с племянником, — Всеволода вживую я еще не видел ни разу, только по видеосвязи. В прошлый раз, когда я уезжал из Ачинска, Света только была им беременна, и больше времени на приезд к родне я не смог выделить. Сейчас же, мне предстояло познакомиться с этим рослым парнем, не смотря на юный возраст он отставал от меня самого всего сантиметров на десять.

— Я, племяш, и сам не знаю, на какой этаж кирпич закину, но и пробовать не стану, потому как плечо-то у меня обычное, и именно оно и может пострадать при таких испытаниях, Стену кулаком тоже пробивать не буду пытаться. Рука же пластиковая, а не из суперсплава, сломаться может, если сдуру, да об стену. Да, по правде киборг, и рука моя чувствует почти все то же самое, что и твоя, немного по-другому просто. Есть другие модели, вот те могут больше чувств иметь, например электромагнитное поле чувствовать, или звуки со стекла считывать, есть те, из которых когти как у Росомахи выдвигаются, или пистолет встроенный, но это специализированные модели, не для обычных киборгов.

— Для специальных киборгов?!

— Да, для настоящих боевых киборгов! Солдат, охранников, телохранителей. Такие обычно уже совсем-совсем киборги, без человеческих частей, с искусственными телами.

— Так это получается, что они роботы!

— Нет, что ты! Роботы, никогда не были людьми, они полностью созданы людьми, и вместо сознания у них искусственно обученная нейросеть, так что и ведут себя они не как люди. А киборги были когда-то людьми, просто отказались от тела, по тем или иным причинам и их сознание было оцифровано.

— Дядь, а у тебя же тоже нейроинтерфейс есть? Круто, значит, мы с тобой можем общаться мысленно, и играть. И пользоваться им ты меня поучишь, а то у меня плохо получается.

У Всеволода нейроинтерфейс стоит с самого детства. Дело в том, что у него еще в 10 месяцев диагностировали дцп, а в 4 года внедрили нейромодуль, это стандартная на сегодняшний день практика. Нейромодуль, во-первых корректирует развитие мозга, во вторых, помогает поврежденным отделам мозга правильно контролировать работу мышц, словом, позволяет свести практически на нет, даже тяжелейшие формы паралича. Любого. И детского церебрального, и постинсультного и даже травматического, правда и нейромодуль в таких случаях разворачивается на всю нервную систему, включая спинной мозг, для обхода поврежденного участка.