— Понимаешь, дядь Степа, у меня почти нет друзей. Все почему-то сторонятся меня из-за того что у меня есть НЭП, — начал он.

Я даже напрягся от этих слов, подумалось, что возможно племянника донимают и дразнят в школе из-за этого. Но дальнейшие его слова расставили все по местам.

— Меня все словно бы боятся, у нас здесь люди еще к этому не привыкли, а из-за того, что в нейромодуль на уровне ядра вшиты возрастные настройки, я…. Как объяснить-то? В общем я выпадаю из стандартных способов общения. У меня нет аккаунтов соцсетей, в которых сейчас все общаются чаще всего, и завести я их до четырнадцати лет не могу. Я не вижу некоторых вещей, потому что нейромодуль их от меня скрывает. Мне, ведь, поставили одну из первых разработанных моделей детских медицинских модулей и там жестко все залочено. Нельзя до моего четырнадцатилетия ни обновить прошивку, ни изменить настройки родительского контроля. НЭП даже контролирует то, что я вижу, затирая жестокость, насилие, взрослый контент. Плюс может уведомить полицию, если мне кто-то что-то подобное покажет специально. Поэтому со мной и не хотят иметь дела. Родители, которые услышали о моей особенности на родительском собрании, сами не разобрались, но детям нагородили с три короба и запугали их. Я, конечно, пытался объяснить, как все обстоит на самом деле, но особого толку от этого нет. Но, правда я смог убедить всех, что после четырнадцатого дня рождения все изменится. Так что, у меня даже дуэль в сентябре назначена! — Закончил он внезапно с гордостью.

— В смысле дуэль?

— Ну-у-у-у, в смысле драка. Я вызвал на бой одноклассника. Есть у нас один, там. Постоянно к девчонкам цепляется, дразнит их, за волосы дергает иногда. Вот я его и вызвал. Он сказал, что если я пройду проверку, на нормальность, то он меня, с удовольствием побьет. Но это мы еще посмотрим, кто кого. Я драться хоть и не умею, но спортом постоянно занимаюсь. Да и папа сказал, что будет меня учить рукопашному бою после дня рождения, если я не передумаю. Одни проблемы от этого НЭПа! Я понимаю, что он вылечил меня. Но зачем было делать его таким?!

И тут я понимал Всеволода. Установленная ему модель нейромодуля действительно была… своеобразной. Алгоритмы родительского контроля разрабатывались, почему-то, под контролем с Православной церкви. И сделаны были очень глупо. Начнем с того, что зачем-то был настроен безусловный годовой период родительского контроля. То есть даже проверку на предмет необходимости отключения родительского контроля этот нейромодуль начинал через год после установки. Плюс сами ограничения родительского контроля абсолютно драконовские: запрет насилия, запрет взрослого контента, запрет ночного контента. А так как устанавливали эту серию всем пациентам до 18 лет, практически сразу начали появляться казусы. Так, например, пострадавший в аварии чемпион мира среди юниоров по кикбоксингу целый год не мог тренироваться, потому что, нейромодуль воспринимал тренировки как насилие и вызывал полицию. Другой парень, страдающий от дцп, за неделю до совершеннолетия прошел через процедуру установки нейромодуля этой же серии, а он с 15 лет зарабатывал деньги переводом японской манги на русский язык. И соответственно, мало того, что он не видел части страниц, так еще и ночью, в его стандартное рабочее время, нейромодуль запрещал просмотр контента. Естественно поднялся хайп, правозащитники забили тревогу, ущемление прав и все остальное, партию нейромодулей изъяли и переделали, но это касалось только тех, что не успели установить. А уже установленные, так и остались с ущемляющим права режимом. Потому как, родительский контроль был зашит в ядро устройства, и мало того что не выключался, запрещал каким-бы то ни было вообще образом взаимодействовать с нейромодулем для изменения его программного обеспечения и настроек. Лишь через год после установки, если носителю к тому времени уже было четырнадцать, или ровно в четырнадцать, для тех, кому модуль установили в детстве, появлялась возможность с использованием родительского пароля изменить настройки. В общем, хотели как лучше, а получилось как всегда!

И наверняка, я не вполне понимаю всё, с чем пришлось столкнуться племяннику. Неудивительно, что его все сторонятся. В этом возрасте все мальчишки, как правило, увлекаются боевыми искусствами, боевиками, а ему этого не дано. Его же собственный мозг, с подачи глупо спроектированного устройства лишает его этих впечатлений. И вдобавок, полицию может вызвать. Даже Аристарх — отец Всеволода, даром, что сам работает в полиции и выступает на соревнованиях по армейскому рукопашному бою, может заниматься с сыном лишь общей физической подготовкой. Но судя по внешнему виду Всеволода, это их совместное увлечение. Все-таки племянник явно в хорошей физической форме.

Между тем, время на часах приближалось к девяти.

— В общем, так, Сева, нотации и мораль я тебе читать не стану. Сам решишь, нужна ли тебе эта дуэль, или нет, Но имей в виду, что иногда мальчишки проявляют внимание к девочкам именно таким образом, донимая их и дергая за косы. Ну, по крайней мере, в мое время было так. Так что не спеши сражать в драке этого своего «дракона», может он вовсе не плохой парень.

— Дядь степ, а как ты узнал что его “Драконом” называют?

— Не узнавал я ничего, просто выразился так, ведь ты как рыцарь защищающий честь дамы. И каждый рыцарь должен сразить дракона. Во всяком случае, в книжках так. А твоего одноклассника почему «Драконом» зовут?

— Фамилия у него Дранишников.

— Так он тогда “драник” а не «Дракон»! — засмеялся я.

— А кто такой “драник”, дядь Степ?

— Серьезно, ты не знаешь, что такое драник? — опешил я, — это такая лепешка из тертой картошки.

— Эм-м-м-м, если ты про еду, то это называется хашбраун, дядя Степа.

— Э, племяш, ну ты даешь, если ты так думаешь, значит, просто драников никогда не едал. Ну, ничего, в следующий раз я приготовлю, попробуешь, и поймешь, что эти все ваши хашбрауны и рядом не валялись с настоящим сибирским драником.

— А ты на день рождение мое их приготовь тогда. И интервью посмотри. Обещал! Мне его мама специально отправляла, чтобы я с тобой поделиться мог!

Настройки родительского контроля, сработавшие после девяти вечера, запретили НЭП Всеволода доступ в интернет, и вообще, любой контент, кроме определенных, загруженных заранее в память устройства, книг. Так что, резко заскучавший племянник, который не мог найти и поделиться со мной информацией по интересующей его теме, решил пойти спать, чтобы завтра, с утра пораньше, с новыми силами продолжить вываливать на меня гору информации, в основном не дополняющей, а повторяющей друг друга, и отличающейся лишь формулировкой.

Я же, дождавшись, пока племянник засопит, поддавшись чарам морфея, ушел в кабинет и, решив пока не расправлять диван, уместился на месте для чтения, переделанном из подоконника. И уже там, глядя на ночной город, с высоты пятого этажа, сначала дал все разрешения для установки видеоплеера виртуальной реальности, дождался окончания выполнения всех процедур и запустил-таки интервью с Хикеру Тоджимой взятое у него известной киберспортивной журналисткой, Джулией Чест.