– Вы знали?
– спросил Кассен.

Старуха положила руку на хрустальный шар.

– Все это только так, аксессуары. В конце концов, дело в моих сверхчувственных способностях, таких же, какими обладали моя мать и бабка.

– Я это слышал от Моронк. Она гадала мне на картах Таро, но не была уверена в своем даре.

– Дар у нее есть. Нужно только пробудить его, - сказала цыганка и подвинула Кассену колоду карт.
– Снимите и подайте мне колоду левой рукой.

Он проделал то, что просила старуха.

– Без таланта в картах мало толку. Вы понимаете?

Кассен словно оцепенел.

– Три карты разъяснят все.
– Она открыла первую. На ней была башня. Он страдал от сил судьбы, - сказала она.
– Его жизнь определяли другие.

– И Моронк вытянула эту же карту и сказала примерно то же самое, заметил он.

Старуха открыла вторую карту. На картинке был изображен молодой человек, вверх ногами болтавшийся на деревянной виселице.

– Повешенный. Тяжелая борьба с собственной тенью. У него две личности он сам и все же не он. Возврат к целостности юности исключается.

– Да, уже поздно. Слишком поздно, - подтвердил он.

Третья карта изображала знакомую всем смерть с косой, пожинающую страшный урожай.

– О чьей смерти идет речь?
– Смех Кассена прозвучал слишком громко.
– О моей или кого-то другого?

– Карта означает куда больше, чем намек, который дает картинка. Смерть - это избавитель. В смерти у человека появляется возможность воскресения.

– Прекрасно, но чьего воскресения?
– спросил Кассен, наклонившись вперед. Отраженный от хрустального шара свет казался ему неестественно ярким.

Старуха коснулась его мокрого лба.

– Вы больны.

– Ничего, скоро полегчает. Нужно только пойти прилечь. Если вы не против, я посплю немного и уйду, прежде чем проснется Моронк. Это главное. Вы поняли?

– О да. Я очень хорошо вас понимаю.

Он вышел из шатра в темную прохладу ночи. Люди по большей части уже разошлись, и хозяева закрывали свои лавочки и аттракционы. Он поднялся по ступенькам вагончика, улегся на какую-то лавку и уставился в потолок.

Укол морфия сделать лучше сейчас, чем утром. Он встал, взял сумку, долго в ней рылся, пока наконец не нашел ампулу. Наркотик подействовал почти мгновенно, и через несколько минут он заснул.

Проснулся, как всегда, сразу. Голова была совершенно ясной. Из окон лился утренний свет, а старуха уже сидела за столом, курила и смотрела на него. Он зевнул, и боль разом обрушилась на него будто дикий зверь. На какое-то мгновение, перехватило дыхание.

Старуха подвинула чашку:

– Выпейте чаю. Это то, что вам нужно.

Никогда еще чай не казался таким вкусным. Он улыбнулся ц дрожащими руками вынул из пачки сигарету.

– Сколько времени?

– Семь.

– Моронк еще спит?

– Да.

– Прекрасно. Тогда я пойду.

– Вы больны, отец Кассен, - сказала цыганка серьезно, - очень больны.

Он мягко улыбнулся.

– У вас сверхчувственные способности, поэтому вы все знаете.
– Он глубоко вздохнул.
– Ах, да. Еще одно. Роль Моронк в этом деле. У вас есть ручка?

– Конечно.

– Тогда запишите вот этот номер. Попросите мистера Фергюсона, бригадного генерала Фергюсона.

– Он из полиции?

– Вроде того. Он с удовольствием заполучил бы меня в свои руки. Если его не будет на месте, то вам должны сообщить, где он. Скорее всего, в Кентербери.

– Почему именно там?

– Потому что я собираюсь в Кентербери, чтобы убить папу.
– Он вытащил из кармана "стечкина".
– Вот этим.

Впечатление было такое, что старуха вдруг превратилась в улитку, поспешившую убрать рожки и заползти в свой домик. Она поверила ему, и он понял это.

– Но зачем?
– прошептала она.
– Ведь он же хороший человек.

– А мы все, что, плохие?
– ответил Кассен.
– Или каждый из нас не был хорошим хотя бы раз в жизни? Но важно другое: как только я уйду, позвоните Фергюсону и скажите, что я направляюсь в Кентерберийский собор... В общем, скажите что-нибудь.
– Он рассмеялся.
– В целом этого будет вполне достаточно для ее оправдания.

Кассен взял сумку и направился к двери.

– Вы хотя бы знаете, что стоите на пороге смерти?

– Конечно, - Кассен выжал из себя улыбку.
– Да, да, карты Таро. Смерть означает избавление. А моя смерть - воскресение. Воскресение девочки, которая там спит. Все остальное значения не имеет.
– Он открыл сумку, вынул оттуда пачку пятидесятифунтовых бумажек и бросил на стол.
– Это дар Моронк. Мне они больше не нужны.
– И вышел за дверь.

Старуха продолжала еще некоторое время сидеть, слушая, как Кассен заводит машину и уезжает. Потом довольно долго размышляла о нем. Она находила его более симпатичным, чем большинство других мужчин, но печать смерти в его глазах она заметила при первой же встрече. Теперь, однако, следовало позаботиться о Моронк.