— Это странно?

— Скажем так, чрезмерно оперативно. Обычно в Бюро принимают решения не раньше утреннего кофе. А исполняют ещё ленивее.

— Значит, таким способом его задержали в Управлении для того, чтобы…

— Да. Очень похоже, — признал Лео.

— Не слишком ли сложная конструкция получается? И все ради…

С другой стороны, если местные исследователи носились с рыцарем, как с писаной торбой, не меньший интерес мог возникнуть и у кого-то ещё. Кого-то, возможно, куда более осведомленного в сути происходящего.

— Его тела не нашли.

Так себе радость. Дает надежду, конечно, и на том спасибо. Но если все настолько четко продумано и сыграно, как кажется на первый взгляд… Нет, уже далеко не на первый. Правда, и беспокоиться теперь уже нет смысла. Кто не успел, то опоздал.

— Значит, рыцари?

— По всей видимости.

— А камеры снаружи? Неужели ничего подозрительного или хотя бы приметного?

Лео покачал головой:

— Представляешь, какой там поток? А исчезнуть они могли очень просто. Вышли на платформу, сели в поезд, и все. Там камеры тоже сбоили, так что…

— А проверить на других станциях? Где-то они же должны были сойти?

Он хохотнул, правда, совсем не весело:

— Для такого массированного поиска нужно указание сверху. И согласование судейских. А главное, чтобы нашлась весомая причина.

— Считаешь, её нет?

— Дарли, милая… — провел пальцами по моей щеке. — Я могу считать что угодно и как угодно. Но факт остается фактом: Тауба не должно было там быть с самого начала, и его там не было, когда все закончилось. В глазах Управления равновесие не нарушено.

— Но он же…

— То, что он не явился подписывать документы и оформлять допуск, это, конечно, проступок. Мог бы стать таковым. Но с другой стороны, официальное уведомление о закрытии дела ещё гуляет по инстанциям, поэтому…

— А просто объявить в розыск? Как пропавшего? Сколько надо, чтобы прошло времени? Три дня? Пять?

— Дарли…

— Но можно же что-нибудь сделать? Хотя бы для очистки совести?

Я-то выражалась фигурально, в том смысле, чтобы потом перед собой не было стыдно, но Лео конкретно задержал дыхание. И это было вовсе не одним из рекомендованных врачами упражнений.

Значит, все-таки виноват. Или чувствует себя таковым. И похоже, племянник был совершенно прав, сверля дядю, а заодно и меня мрачными взглядами.

Наладить отношения? Да ни в жизнь. Не знаю, что именно парней связывало, вроде, даже дружбы не было, просто служили вместе, но здесь и сейчас приоритеты расставлены явно не в нашу с Лео пользу.

И пока меня не настигла эпидемия самобичевания, самое время проветриться.

— Ты… Уходишь?

— Даже не надейся. Поброжу чуток по свежему воздуху. Ходьба, знаешь ли, чудно утрамбовывает в голове любую информацию. Заодно и аппетит нагуляю.

— Не опаздывай к ужину. Пожалуйста.

— А то что случится?

— Один очень расстроенный мужчина.

— Приму это к сведению.

— Дарли…

— Сказала же: не надейся.

Я ведь думала, что белобрысый просто расстроился. И спрятался. Вот дура. Конечно, он не стал бы так делать. Прячутся обычно от избытка общения, а у него…

Как ведь удачно все сложилось, словно по нотам. Все ниточки, что связывали Петера с обществом, пусть даже дурацкие и не совсем законные, разом оборвались. Никто не беспокоится, никто не задает вопросов. Был человек, нет человека, а караван все равно идет по своему пути. Ещё совсем чуть-чуть, и окончательно скроется за горизонтом, оставляя после себя только мираж.

А может, все это и было лишь игрой моего воображения? Что, если нужно просто взять и проснуться?

Впрочем, чтобы закончить круг, нужно вернуться к его истокам. Туда, где все началось. К той златовласке, которая своей болтовней и открыла мне дверь в страну чудес.

По сравнению с прошлым моим визитом в песенную службу занятости, сейчас в коридорах было даже излишне многолюдно. С пусть и короткими, но очередями в кабинеты. Раньше я легко зашла бы к Сусанне без церемоний, но теперь, в свете всего случившегося… Поводила пальцами по экрану номеркового автомата, получила клочок бумаги с цифрами и меланхолично пристроилась на кресле, неподалеку от двери нужного кабинета.

В этом непривычно спокойном для меня принятии действительности было что-то от натуральной медитации. Только без невнятных песнопений и скручивания ног в узел. Главное, не понадобилось делать над собой никаких усилий. Ни расслабляться, ни напрягаться, ни воображать невесть что про единение с Вселенной и прочие астральные конструкции. Смешно, но я, пожалуй, ещё ни разу не чувствовала себя такой свободной, как сидя в этой очереди. Наверное, потому что от одной границы оттолкнулась, следующую определила, но пространство между, хоть материальное, хоть эфирное, осталось нетронутым. Таким, как оно создано. Да, его можно было попробовать изменить. Даже вполне успешно. Но уютнее было просто в нем существовать. Впитывая и поглощая все вокруг. С удивлением замечая, что у каждой мелочи свой вкус.