Повезло Марии минут через двадцать. Обходя большое сломанное когда то давно, дерево по кругу, она отламывала ветки, злясь и жалея, что не может распилить и забрать весь ствол.

— Ну и ладно, потом я до тебя все равно доберусь, — погрозилась она и набрав полную охапку направилась обратно.

Лезть вверх по абсолютно размокшей земле, по которой неслись все увеличивающиеся потоки воды, было трудно. Временами, махнув мысленно рукой на приличия и грязь, женщина вставала на колени и пытаясь не выпустить драгоценную ношу, ползла вверх.

Уставшая, злая и грязная она ввалилась в пещеру, когда на улице уже начало смеркаться.

— Все, больше не могу, — выдохнула она и свалив оттягивающую руки ношу, уселась прямо у выхода.

Подскочившая тут же Кора быстро обняла женщину и начала споро перетаскивать дрова с которых капала вода, вглубь пещеры.

Проследив за слаженными действиями девочки, Мария ободряюще кивнула и повинилась, — кажется, разжечь костер сегодня не удастся — они слишком мокрые.

Кора кивнула согласно и тяжело вздохнула.

— Мокрые, — подтвердила она, — может разжечь сухую траву и посушить?

Девочка с надеждой посмотрела на Марию, но та лишь отрицательно покачала головой.

— Слишком мало листьев, не успеют просохнуть, — протянула она с сомнением.

— А если тонкие веточки? Хоть немного? — Лицо девочки стало просящим и очень несчастным.

Мария очень даже понимала ребенка. Ей и самой безумно хотелось настоящего тепла, а еще больше стянуть насквозь мокрую, натирающую шкуру и просушить ее.

— Прости, — развела она руками, — попробовать можно, конечно, но листьев жалко. Лучше поспать на них, а утром когда ветки подсохнут, тогда огонь разжечь и попробуем.

Расстроенная Кора только кивнула согласно и поджала губы — видимо то, что ее идея не слишком хороша она и сама понимала, просто желание погреться было слишком уж настойчиво и требовало действий. Оторвав пару фиников, девочка потопталась немного рядом, а потом все же отправилась на будущее спальное место. Мария улыбнулась грустно, тяжело вздохнула и решив оставить все проблемы на завтра, направилась следом.

Утро порадовало Марию ярким солнцем.

— Может ты ошиблась и это был просто дождь? — спросила она, растолкав девочку.

Кора потерла сонные глаза, огляделась и отрицательно покачала головой.

— Нет, это не на долго, — зевнула она, — скоро светило уйдет и опять вода польется.

— Ясно, — женщина подошла к выходу из пещеры и хмуро оглядела затянутое тучами небо над соседней горой, — значит, скоро опять дождь будет.

Она вернулась в пещеру и внимательно посмотрела на девочку.

— Сколько ты говоришь сезон будет длиться?

— О, долго, — протянула Кора и два раза показала пальцы на обоих руках, — а еще столько, — она растопырила пальцы теперь уже на одной руке, — а иногда говорят бывает еще столько же, — и вновь протянула одну растопыренную ладошку, — но это не всегда.

Так, значит, дней двадцать пять — тридцать, быстро сориентировалась женщина и недовольно поморщилась. Мдаааа уж… долго! Ни и еды, ни дров на такой период им не хватит однозначно, а значит….

— Вставай, — быстро скомандовала она, — пока дождя нет, надо принести дров побольше, да и еды поискать еще не мешало бы.

Кора подскочила быстро. Видимо, хоть она и ребенок, но правила выживания были вбиты в нее накрепко. Быстро перехватив фиников и не тратя попусту время, они с Марией начали спускаться в долину.

— Сначала за плодами, потом за хворостом, — распорядилась женщина задумчиво, стараясь удержать равновесие на все еще мокром и скользком после дождя спуске. А получив молчаливую поддержку, свернула в выбранном направлении.

Возле финиковой пальмы их ожидал сюрприз. Пригревшись на солнышке, прямо на камне, с которого Мария прошлый раз отпиливала соцветие с плодами, свернулась большая темная змея.

— Что делать будем? — Женщина придержала девочку за руку и растерянно уставилась на захватчицу.

— Ооо!!! — Глаза Коры заблестели в предвкушении, — надо убить ее — смотри, сколько мяса получится!

Марию Александровну даже передернуло от омерзения. Нет, змею она прошлый раз ела, и даже почти с удовольствием, но смотреть на это длинное шевелящееся тело было выше ее сил.