— Я о Марсене.

— Этот..… не так давно. Знаешь, раньше были мелочи. Ну, вроде пошутит на весь класс, прищелкнет языком, когда мимо прохожу. Ненароком якобы на подол платья может стать. Но ничего такого. До того дня..

— И он сразу заявился?

— До этого еще кое-что случилось. М..… — Глаза прячу в чашке. Но раз уже все все сознают, то что на этом фоне такая мелкая деталь, как подслушанный разговор? — В тот день у меня в его группе было как раз последнее занятие. Ребята разошлись, я задержалась. А, когда закрывала аудиторию, случайно услышала разговор Сильвия и его одногруппников. Обо мне.

— Поливал грязью?

— Да. Вроде того. — Печально улыбаюсь.

— Что именно сказал? — Вздрогнула. Артимий задал вопрос таким тоном, будто я кого-то убила, и сознаваться не спешу.

— Что я старая и страшная. — Поднять глаза не решаюсь. Им не понять. А сочувствовать или жалеть, увольте, не люблю я такое.

— А поподробнее? — Вот привязался! Отрываю взгляд от стола и смотрю тяжелым взглядом на Арта. Но тому по барабану. Сверлит. Буравит меня своим следовательским прищуром.

— Поподробнее? Без цензуры?

— Без. — У нас, кажется, сейчас дуэль на взглядах. Моя очередь стрелять.

— Что меня надо хорошенько поиметь, — у У Ирги падает ложечка. Или чашка. Звук режет нервы. — Но такую, как я, никто не захочет. Так как я жирная, старая, отвратительная.

Без цензуры не удержалась. Но Артимию хватило. Вид у него..…

— Значит, вот, что ты не хотела рассказывать.

Это он что, меня сейчас в чем-то обвиняет? Серьезно?

— Прости, что не похвасталась еще в больничной палате. — Мне неприятно. И я сама начинаю злиться. Я не красавица. Я это знаю. Зачем меня вынуждать об этом лишний раз говорить?

— Рика, — Ирга пересаживается поближе ко мне, берет за руку, я с трудом удерживаюсь, чтобы не вырваться, не убежать. Именно этого я хотела избежать. Жалость. Закрываю глаза и считаю. До десяти, двадцати, надо будет и — буду считать до завтра.

— Ты не хочешь отомстить? — Арт. Шутит? Открываю глаза и смотрю на этого гения коварных замыслов. Он серьезен. Даже печален немного. Ему — то отчего горевать? Что не был свидетелем моего унижения? Ладно, я зря злюсь. Не хотела я этой исповеди. А ему не стоило давить. Может, когда-нибудь и рассказала бы.

Ирга пододвигает пирожные. Я делаю вид, что не заметила. Тянусь к кофейнику. Арт перехватывает. Но лишь для того, чтобы самому подойти и налить мне кофе. С молоком. И ложечкой сахара.

— Спасибо, — Устала. Действительно устала. Исповеди — это не мое. — Думала, если честно. Но я и так натворила более, чем достаточно.

— То, что ты сделала, не месть, Ани, — Арт садиться на свое место, а Ирга опять пододвигает пирожное. Я принципиально заливаюсь кофе. — Это был гнев. Месть, она другая.

Послушать Арта, так он и правда разбирается в интригах. Но, только он сын Глория. Какие интриги у членов этой семьи? А мальчик в жизни еще, что видел, кроме своей семьи и учебы?

— Арт прав, — вмешивается Ирга. — Де Марсена надо проучить.

— Хорошо. И что вы предлагаете? — Скепсис я не скрываю. Мне кажется, что если уж я ничего не придумала, то им подавно не угадать, как насолить этому мерзавцу.

— Как на счет охмурить его?

— Кому? Арту? — Начинаю смеяться.

— Анрика!

— Дурочка, — подтверждает Ирга. — Тебе!

— Вы меня хорошо слышали? Этот..… бастард тьмы считает меня уродиной!

— Не уверен. — Бормочет нечто бессвязное Артимий. — Я его видел, ты забыла? Так вот. Если за тобой станет некто ухаживать, некто привлекательный и его возраста, это вполне может вынудить его посмотреть на тебя другими глазами.

— И ты себя уродуешь сама. — Атакуют с двух сторон. Ирга, милая, а как же женская солидарность? — Поработаем над твоим стилем. Я пропишу тебе диету.

Ха. Диету пропишут. Я с десяти лет сижу на диетах. Толку только с этого. Нет. Вру. Толк есть. Если бы не диеты, я бы в двери уже не пролазила. Но..… они так решительно настроены. Я опять малодушничаю. Пускай. Хотя бы, чтобы убедить их, что затея не стоит времени, на нее потраченного.

— С диетой не проблема. Стиль, в рамках бюджета, — согласна.

— Какого такого бюджета? — святая простота, Ирга, откуда же ей знать, какая у профессора — бесприданницы жизнь.

— В рамках трети моей зарплаты, милая. Ты забываешь, что я пария в семье, а профессорская зарплата не бесконечна.