Дальше взгляд главы внешней безопасности поднялся к лицу девушки, ожидая увидеть на нем краску смущения или возмущения, или, возможно, заигрывающий взгляд, но нет — лицо оставалось на столько бессмысленным и равнодушным, что сравнение с фарфоровой куклой только укреплялось.

Может, у этих дорхов совсем не придают значения столь вызывающим взглядам? Лорд Валлес глянул на Раридана и тут же понял: еще как придают. Лицо дорха было бесстрастным, но лорд Валлес все же заметил небольшие изменения: напряжение в челюстях усилилось, и лицевые мышцы напряглись больше, небольшая бороздка между бровей стала чуть заметнее, а вот взгляд… Взгляд почти не изменился, потому что как может похолодеть ледяная бездна? А вот может, причем ощутимо снизилась температура в пространстве, отчего даже пар при выдохе стал заметен.

Все, что заметил глава внешней безопасности, уже говорило, что он перестарался, откровенно рассматривая принцессу, особенно когда на плечи ко всему прочему стала давить магия: вот была рассеяна вокруг легким ветром, а теперь словно сконцентрировалась в одном месте и тяжелыми булыжниками придавила сверху.

Императорская семья за спиной лорда Валлеса заметно оживилась, послышались шепотки, хотя раньше они стояли безмолвно, приветствуя гостей только кивками. Видимо, тоже ощущают давление, а уж мороз в помещении вообще не способствует сдержанному молчанию.

Лорд Валлес едва не упустил тот миг, когда вновь все изменилось, и магия с холодом рассеялись. Едва уловимое движение маленькой руки вдоль локтя дроха, совсем незначительное, и обладательница руки вообще не дернулась, ни сбилась ни в дыхании, ни в демонстрации своей бездумности, только дрох уже вновь обрел свое прежнее лицо, успокоился. Такое можно встретить у супружеских пар, проживших бок о бок долгие годы, или слаженной боевой группы, когда каждый знает действия другого до мельчайших нюансов. Как интересно…

Успокоившийся дрох и дрохица…или дрохалка (кто их там разберет) сделали несколько шагов в сторону, а распорядитель стукнул об пол какой-то палкой (вот это совершенно непростительно для лорда Валлеса — упустил появление возможного оружия) и с еще большим пафосом произнес:

— Король Арх-Руа Гайята Даммас Арх с супругой, королевой Арх-Руа Сиушель Арх Рау и дочерью Валларо Гайят Арх, второй принцессой Арх-Руа.

Лорд Валлес чуть не закатил глаза: столько пафоса в повторяющихся звуках, которые звучат одним сплошным полотном «бла-бла-бла».

Король вышел под руку с супругой, а девушка шла на полшага сзади, и тем не менее первой в глаза лорду Валлесу бросилась именно она, а не легендарная Сиушель, о которой уже тысячу лет поют баллады в Бранвере. Девушка была абсолютной копией Саянары, даже взгляд такой же бессмысленный, как у фарфоровой куклы: поставь рядом — не отличишь. И обе девушки точные копии своей матери, только вот в женщине столько жизни, света, тепла, мысли, что сравнивать их просто невозможно — мать определенно выигрывает. И возраст придает чарующую притягательность: не юная наивная девушка, а молодая женщина, счастливая на столько, что способна своей улыбкой осветить и согреть каждого.

Сиушель была действительно красива той легендарной красотой, что прошла сквозь время и сказания, но каждый ее мимолётный жест, взмах ресниц, полуулыбка говорили, да нет, просто кричали: "я принадлежу единственному мужчине, мое сердце бьётся с ним в такт". И глядя на эту пару даже ни сколько не было завидно, потому что ясно: они — единое целое.

А король у дрохов мощный — глава внешней безопасности ощущал силу, которую Гайят Даммас даже не старался скрыть, демонстрируя ее для зрителей, но по взгляду, остановившемуся всего на долю секунды на лице самого лорда Валлеса, можно было понять — эта демонстрация для него, и нечего было так откровенно разглядывать принцессу. Только как он узнал?

Король был одного роста со стражниками и с Рариданом, словно их под одной планкой растили, да и плечи были той же ширины, от чего напрашивался вопрос: все дрохи-мужчины такие? И всё же впечатление от короля было не в пример остальным масштабнее: сильнее, резче, энергичнее… опаснее. Он — резкий быстрый клинок, а не тяжёлый палаш и уж тем более не дубина, как частенько припечатывает Дорона Артур Третий (к досаде лорда Валлеса даже годы отменной службы во внешней безопасности не смогли свести шутки императора об его умственных способностях к абсолютному нулю — сказываются беззаботное детство и бесшабашная юность на глазах у императора).

Лицо у короля было четкое, заостренное, словно каждая черта предназначена, чтобы об нее резался взгляд: лоб высокий с вертикальным шрамом, пересекающим лицо от кромки волос через бровь, веко, щеку тонкой белесой линией; глаза цвета красного золота, которые мерцали, стоило свету из окон попасть на них (словно у кошки в темноте, только цвет немного другой — более теплый), плотно-сжатые губы, которые, словно не знали улыбки, образовали сухую горизонтальную складку, подбородок узкий, четко очерченный. Все в облике короля говорило о двойственности, словно два разных человека совместили, но в этом случае, зная природу дрохов, можно было сказать: человека и чудовище с пятью головами, крыльями и хвостом, причем чудовище где-то блуждает под кожей, а его присутствие ощущается всякий раз, как смотришь на короля.