Началась церемония приветствия, во время которой стражники и распорядитель так и стояли по обе стороны портала, а рядом с ними выстроились представители ведомства принца Лансера. В какой-то момент к лорду Валлесу невидимый подошел старший маг отдела портальной безопасности и прошептал: «На первой девушке камень с дополнительными свойствами, определить не удалось». И вот лорд Валлес поклясться был готов, что все дрохи-мужчины услышали все, что было сказано, потому как их спины вмиг стали каменными, ощутимо натянув одежду на плечах.

— Прошу девушек снять артефакты иллюзий и предоставить нашим магам для осмотра, — лорд Валлес дождался таки окончания всех приветствий, во время которых узнал главную будущую новость империи — принц Лансер с супругой ждут пополнения в семье, в чем их успел поздравит дрохский король, обозвав беременность «яйцом», а принцессу «самкой», а императорский дворец — «гнездом». Глядя на ошеломленные лица всех Рухов и Карриданов, которые с трудом давились возмущением, лорд Валлес впервые почувствовал себя счастливым и отмщенным, отвлекшись от обязанностей на дозволенные несколько секунд.

Просьба снять артефакты заставила напрячься всех дрохов снова, хоть это требование было запротоколировано и согласовано заранее. Но король на то и король, чтобы быстро брать себя в руки и сдерживать негативные эмоции, которые проявлялись в усилении магии вокруг, словно воздух становился плотнее и прохладнее.

— Ларо, прошу, ты первая, — обратился король ко второй принцессе, которая пряталась за спиной Раридана.

Девушка бесстрастно кивнула, подняла взгляд от пола, который рассматривала всю церемонию приветствия, и принялась расстегивать цепочку, на которой висел ярко-зеленый полупрозрачный артефакт, тихо шепча заученную форму заклинания.

Стоило цепочке расстегнуться, как иллюзия начала сползать, открывая взору совершенно другую девушку, которая резко отличалась от иллюзии высоким ростом и ослепительно-зелеными глазами, сравнивать которые с изумрудами было вполне обосновано. Лицо у девушки стало немного шире, скулы острее, а губы чуть крупнее, волосы так и оставались длинными, но были переплетены в замысловатую косу и убраны от лица. Платье без иллюзии теперь было более открытое с вырезом на полной груди и по бокам, открывая не только стройные ноги, но и белую кожу под руками (разрезы были от подмышек до самой талии, так открыто, что лорд Валлес непроизвольно присвистнул, на что получил вполне увесистый пинок магией от короля и его названного брата).

И самое главное — глаза! В глазах появилась жизнь. Мысль! И интерес.

Одна фарфоровая кукла рассыпалась на глазах.

Маги очень быстро вернули артефакт обратно, подтвердив, что это только артефакт иллюзии — не более. Принцесса не спешила надевать камень, расправив плечи, она томно взмахнула ресницами в сторону завесы с магами, словно невидимость для нее — всего лишь бессмысленная трата энергии.

Напряжение за завесой возросло, словно и маги начали понимать, что их как-то рассекретили.

Лорд Валлес вот точно устроит разнос этим столпам маскировки, которые не смогли укрыться от иномирцев. Пусть только разойдутся все по апартаментам, и глава внешней безопасности устроит разбор действий всем своим подчиненным.

Принцесса застегнула цепочку под одним мимолетным взглядом короля, который, судя по сведенным у переносицы бровям, остался очень недоволен неторопливостью старшей дочери.

— Саянара, — голос короля был бесстрастным, ровным, но что-то же было в этом голосе, что все дрохи разом подтянулись, чуть сдвинулись в сторону младшей принцессы, словно защищая.

— Я сам, — Раридан решительно отстранил поднятые к шее руки и прошептал форму заклинания, которая, в отличие от формы у старшей принцессы, оказалась длиннее и витиеватей. И магией повеяло вполне ощутимей, словно в эту цепочку вложено гораздо больше силы.

И первой мыслью, которая паразитом забралась в голову лорда Валлеса, была из такого далекого обучения военному делу, еще совсем юношеской, но резкой и страстной мольбой: «Только не в мое дежурство!»

А еще полувыдох-полувдох принцессы Веры и фраза из ее мира: «Краше в гроб кладут».

Девушка не была ни страшной, ни ужасающей, но до того болезненно выглядела, что можно было ожидать, что окончание жизни встретит она с минуту на минуту. Она изменилась без иллюзии, стала еще миниатюрнее, кожа просвечивалась, буквально обозначая каждую косточку, щеки опалял болезненный румянец, а губы, словно искусанные, а затем иссушенные, едва угадывались на лице.

И второе, опять же не самое лицеприятное желание для главы внешней безопасности, было желание спрятаться, спрятаться от этого взгляда, потому что глаза цвета солнца вперемешку с золотом, смотрели насмешливо и нагло, словно добивая вопросом: «Ну что, лорд Валлес, ты теперь будешь делать?»